Не случайно в преддверии празднования 75-летия Победы, где осетины, как народ по количеству героев на душу населения занимающий первое место, на интернет-порталах началось информационно-психологическое воздействие, вылившееся в социально опасное противостояние. Можно не обращать внимания, если бы некоторые активные граждане не оказались в плену организаторов грязных информационных посылов.
В частности, в соцсетях активно обсуждался объемный том «Осетины на службе Третьего рейха: факты массового сотрудничества осетин с фашистами в годы Великой Отечественной войны». Ростов-на-Дону, 2019, под авторством инкогнито Дарьяльского, тиражом в 10 тыс. экз. Издание носит чрезвычайно субъективный, деструктивный характер и касается осквернения памяти народов Осетии.
Не ставя цель глубокого анализа пасквиля, тем более, что составитель преследовал задачу распалить публику и прощупать, насколько общество консолидировано/разобщено, мы все же остановимся на некоторых требующих разъяснения положениях. Прежде всего, из тысяч книг, статей и сборников в указанной работе собраны вместе вырванные из контекста цитаты, отвечающие поставленной цели – очернить осетин. Это дело рук лиц, играющих на руку синдикату «Дарьяльский и КО». Более того автор/авторы нередко добавляя от себя одно-два слова, в корне меняют смысл цитируемого отрывка. К примеру, в работе Романько О. « Советский легион Гитлера», говорится о 802 батальоне с 900 северокавказцами и 37 немцами, в то время как в книге г-на Дарьяльского они все указываются как осетины и т.д.
Г-н Дарьяльский осознанно и иезуитски верно рассчитал свой удар, выразив благодарность именно осетинскому профессору Хубуловой С.А, чью статью использовал, таким образом, сделав ее объектом общественной критики. В то время как работы Хубуловой С.А. основаны на изучении различных исторических источников, архивных материалов достойно оцениваются профессионалами истории Великой Отечественной войны.
Далее приводим некоторые не состыковки в книге Дарьяльского: «В самом начале 1920-х годов северо-осетинскими властями было отрезано от казачьих станиц огромное количество земель и на этих территориях были созданы многие осетинские плоскостные селения вопреки протестам казаков» (с. 14-15). В то время как Н.Ф. Бугай, руководитель Департамента по делам национальностей Министерства по делам Федерации и национальностей РФ говорит следующее: «Потеряла часть земельных наделов Осетинская автономная область, они отошли в результате земельных неурядиц еще раньше Кабардино-Балкарской автономной области, увеличила свои земельные территории за счет выселения казачьих станиц Сунженского округа (носило принудительный характер) Ингушская автономная область. Несмотря на это, Ингушская автономная область выдвигала притязания в отношении Осетинской автономной области» (Бугай Н.Ф. Северный Кавказ: государственное строительство и федеративные отношения: прошлое в настоящем. М., 2011. С. 215-216). Далее автор (Дарьяльский) сетует, что правительство СССР всячески поощряло один народ, ущемляя и забывая о «героическом участии в защите советской власти…» ингушей (с. 16). В 1920-е гг. в Ингушетии стал довольно активно развиваться бандитизм, подпитываемый «активными контрреволюционными организациями, ведущими работу по подготовке восстания против советской власти…» («Совершенно секретно»: Лубянка-Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). М., 2004. Т.7. С. 498-499).Н.Ф. Бугай приводит выдержку из документа, характеризующего настроения в Ингушетии: «Говорить о высоком национальном сознании не приходится… С белыми войсками ушло около 200 человек (данные только по одному району – С.Х.) из коренного населения, часть возвратились, формировали бандитские группы, устраивали грабежи. К периоду ликвидации кулачества имели место кулацко-мулльское восстание, террористические акты в отношении советских и партийных работников» (Бугай Н.Ф. Северный Кавказ…С. 180).
Так по ходу чтения идет – жонглирование событиями и цифрами, замалчивание фактов, их заведомо извращенная трактовка, игнорирование достижений историографии по отдельным сюжетам. Цель анонимного автора – опорочить осетинский народ, хотя нет никаких доказательств и подтверждений его версии.
Следующее обстоятельство, которое так смакует Дарьяльский – деятельность истребительных батальонов на территории Осетии. Истребительные батальоны были созданы в тыловых районах СССР, в т. ч. на Северном Кавказе для борьбы с наземным, воздушным противником и возможными бандитскими группами. А бороться было с кем. Стремясь осуществить планы по молниеносному разгрому СССР, руководство фашистской Германии привело в действие весь огромный разведывательно-подрывной аппарат гитлеровских секретных служб. Перед ними поставили задачу – подорвать боевую мощь советских войск, ослабить военно-экономи-ческий потенциал СССР, подавить антифашистскую деятельность патриотических сил, дей-ствовавших в гитлеровском тылу. Еще в 1920-1930-е гг. в некоторых горных районах Северного Кавказа, в т. ч. в Ингушетии, в большом количестве действовали отдельные небольшие антисоветские группы и целые бандформирования, на борьбу с которыми направлялись специальные части НКВД. Эти сведения имеются во многих открытых источниках и не являются секретными (например: Бугай Н.Ф. «Л. Берия-И. Сталину: согласно Вашему указанию…». М., 1995). С началом боевых дей-ствий особенно активизировалась подрывная работа разведывательно-диверсионных групп. Их массовая заброска в тылы советских войск проводилась с широким размахом. Например, в Пригородный район забросили группу Хаутиева. Арестованный органами НКВД немецкий резидент Губе Осман на допросе показал, – тесные связи с ингушским населением связаны с тем, что «сложились благоприятные условия для разведывательной антисоветской работы, в горах бродят банды и повстанческие группы, фронт был близким, я пришел к выводу, что действовать надо открыто…»(Бугай Н.Ф. «Л. Берия – И. Сталину: согласно Вашему указанию…». М., 1995. С. 95).
Истребительный батальон Северо-Осетинской АССР занимался выявлением и обезвреживанием вражеских шпионов, диверсантов и преступников. Автор, наверное, не принял это к сведению и решил для себя, что все арестованные – жители Осетии, осетины. Как, впрочем, и дезертиры – это тоже чисто «осетинское явление, при этом массовое», по субъективному мнению Дарьяльского. Но вот официальные данные: «В августе 1944 г. в докладе, подводившем результаты борьбы с бандитизмом за три года, начальник Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР А.М. Леонтьев отмечал: «Проведенная с 29 августа по 2 сентября 1941 г. мобилизация населения бывшей Чечено-Ингушской АССР в военно-строительные батальоны Юго-Западного фронта была сорвана. От указанной мобилизации уклонилось и дезертировало из сформированных уже батальонов свыше 1000 человек. Дезертиры и уклонившиеся вооружались и переходили на нелегальное положение» (Цит. по: Жирнов Е. «Дезертир скрывался более года на высоком дереве, в гнезде аиста» // Коммерсантъ-Власть. 2011 11 апреля. № 14 (918)).
Еще один аспект рассматриваемой проблемы – негативные настроения в тылу. Есть разные подходы к теме, некоторые исследователи выступают за сохранение «старого» образа войны. Я – последователь второго направления, привлекающий данные из открывающихся архивных фондов, что позволяет дать картину военной истории полнее, не очерняя и не передергивая ее. Поэтому представила на суд научного сообщества переживания «рядового труженика войны». В моей статье на основе архивных материалов, введенных впервые в научный оборот, анализируется спектр общественных настроений жителей Осетии, рассматривается совокупность факторов, влиявших на формирование настроений и поведение населения. Не подлежит сомнению, и это я неоднократно указывала, преобладание патриотических настроений как осознанного стремления советских людей защитить Отечество любой ценой, неприятие народом политики нацистов. Как следствие, успех в битве под Орджоникидзе/Владикавказом больше укрепил уверенность населения в победе на всех фронтах. Но эти направления и выдержки из моих статей Дарьяльский не использовал. Указанная тема нашла развитие на материалах гг. Москва, Ленинград, Сталинград, Кабардино-Балкарской АССР и др., но никому из историков, других специалистов не приходило в голову частные факты распространять на все население, обвинять жителей в коллаборационизме, предательстве и панике. Более того, приводимые в моей статье факты, характеризующие настроения некоторой части населения г. Орджоникидзе (Владикавказа), не являются специфическими для Северной Осетии, поскольку имели место во время Великой Отечественной войны во всех регионах нашей страны. И они ни в коей мере не могут рассматриваться как «очернение» мною широко известного вклада осетинского народа в Победу в ВОВ, нашедшего отражение во многих исторических трудах. Ссылаясь на мою статью «Негативные настроения и поведение населения в тылу в годы Великой Отечественной войны» (на материалах Северо-Осетинской АССР) /Народы юга России в отечественных войнах: материалы Международной научной конференции. — Ростов-на-Дону, 2012, г-н Дарьяльский пишет: «Говоря о негативных настроениях населения в тылу, о негероических фактах, непатриотичности осетин и об увеличении числа отдельных видов правонарушений и преступлений, Хубулова С.А. очень скромничает». Несомненно, профессор Хубулова проявила определенный такт, не сравнив Северную Осетию с соседней республикой, где «в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и скрылись 80 чел., в том числе 16 партработников, 8 работников райисполкомов, 14 председателей колхозов. Повсеместно раздавался в частное владение общественный скот, было расхищено 100 т колхозного хлеба. Именно в это время на территории ЧИАССР, соединившись, активизируют свои действия террористические группы…» (Бугай Н.Ф. Л.Берия – И. Сталину…С. 98-99). Это еще раз подтверждает вывод С.А. Хубуловой, что паника в некоторых слоях общества не носила национального характера, а связана была с ситуацией на фронте, когда при отступлении Красной армии, полную информацию тыловое население не получало, а пользовалось слухами, распространяемых вольно или невольно тысячами беженцев, эвакуированными и проч. Все остальные позиции также можно легко развенчать.
Я, профессор С.А. Хубулова, патриот своего народа, сообщаю, что в благодарностях анонимного автора не нуждаюсь. Обращаюсь к людям с повышенной, гипертрофированной социальной активностью, разного рода недоучившихся магистров и руководящих ими старших товарищей, просто любителей пиара, и тех, кто озабочен «изобличением» моей ангажированности, а также помощи в составлении данной книжки, но не удосужившихся ознакомиться с моими работами и поэтому оказавшихся в плену заблуждений, (а также людей, которые сводят, таким образом, со мной счеты) – не поддаваться на провокации, не становиться опасной игрушкой в руках опытных фальсификаторов и раскачивающих ситуацию в регионе. Всем «заинтересованным лицам» заявляю – сложные и порой противоречивые вопросы нашей общей истории должны решаться в ходе научных дискуссий с привлечением соответствующих специалистов, а не ложью.
Остаюсь при сем профессор СОГУ С.А. ХУБУЛОВА
