(Окончание. Начало в №127)
Существует немало других версий происхождения М. Лермонтова, в частности, якобы его отец – крепостной кучер (изыскание лермонтоведа Мануйлова, опубликованное В. А. Захаровым). Я полагаю, что им мог быть и чеченец Биболт, так как на другом берегу Терека был чеченский аул. Марию Михайловну – родственницу друга А. В. Суворова – А. В. Хастатова вполне вероятно могли взять в заложницы в 1811 году, когда она прибыла в Горячеводск. В 1809 г. А. В. Хастатов уже умер. Брат его управлял Астраханской таможней. А Екатерина Алексеевна не смогла как ранее, легко отражать набеги чеченцев. Самые лояльные народы на Кавказе – осетины и кумыки. Их не нужно было безжалостно умиротворять, как непримиримых чеченцев. Вполне возможно, что вместо Хастатовых хотел владычить здесь Биболт Тайми (Бейбулат Таймиев) – сын колесного мастера. Опровергатели этой позиции доказывают обратное, уповают на физиогномическую схожесть Лермонтовых. Я считаю, что портреты адмирала М. Н. Лермонтова – родственника поэта, писались позже и подгонялись по сходству. В Михаиле, на мой взгляд, выявилось и челебеевское – арсеньевское.
Конечно же, Мария Михайловна, будучи чувственной натурой, могла увлечься любым офицером Российской армии (служили не только русские, но и аборигены – кавказцы). Елизавета Алексеевна, вероятно, вызволяла свою дочь из кавказских краев. Через шесть месяцев после свадьбы Мария родила Мишеля (на три месяца раньше запланированного срока). Ю. П. Лермонтов был глубоко уязвлен! Этим можно объяснить в дальнейшем разнузданность поведения Юрия Петровича – официального отца будущего поэта. Он был жесток с матерью Мишеля: волочился за бонной сына немкой Сесилией, прижил и от крестьянки двоих детей. На замечания жены, что он безобразно вел себя в гостях у соседей Головниных, с размаху ударил её в лицо кулаком. Она после этого быстро угасла. Бабушка «умасливала» зятя, да и выписала ему до этого вексель на 25000 рублей в качестве приданного за дочерью, чтобы он помалкивал, но Юрий Петрович не получил обещанного. Парадоксально, что в 1831 году ушли из жизни Ю. П. Лермонтов и Бейбулат Таймиев – уроженец Илисхан-юрта, убитый Салат-Гиреем Эльдаровым – сыном кумыкского князя Мехти-Гирея, павшего в 1824 году от руки вождя чеченцев. (Аксайский юноша Салат все-таки отомстил Бейбулату за смерть отца).
Другая загадка: почему-то Михаил Юрьевич не числился дворянином? Потом брат деда – Арсеньев выхлопотал Мишелю в 1832 г., наконец-таки, документы, что он является потомственным дворянином. Ранее его не приняли в Московский университет на нравственно-политическое отделение, куда брали детей потомственных дворян. Пришлось Мишелю идти на словесное, где обучались разночинцы.
Находясь в Санкт-Петербурге в школе гвардейских подпрапорщиков, никогда не упоминал о родителях. А в личной жизни ему тоже не везло, как только влюблялся в женщину из высшего света, в самый ответственный момент с ней порывал, видимо, не хотел, чтобы знали о его происхождении. Куратор военных училищ Михаил Романов – брат царя, наверное, ведал тайну рождения своего подопечного, и встретив того на балу, попросил хозяйку вечера – фрейлину Дашкову выдворить поэта вон!
Если бы нашлась такая же неистовая исследовательница М. Ю. Лермонтова, как чеченский филолог Марьям Вахидова, можно было и счесть, что биологическим отцом поэта является горский поэт-песенник знаменитый Султан Керим-Гирей, мастерством которого Миша был покорен в 1825 году в Аджи-ауле на мусульманском празднике Ураза – Байраме. (Дарю гипотезу кумыкам и черкесам – Т. Д.). После этого, через три года, последовали: «Черкесы», «Кавказский пленник», в 1830-1832 написал поэму «Каллы», «Измаил – бей», в 1834-35 годах «Аул Бестунджи», «Хаджи Абрек». Здесь явно прослеживается увлечение Кораном и знание ислама. Мишель познакомился с мусульманством уже в раннем детстве в 1818, в 1820 годах.
ДУЭЛЬ ЛЕРМОНТОВА
Большую загадку таит и дуэль Лермонтова. То, что поэт был острым на язык – общеизвестный факт. Какова причина ссоры со своим однокашником по школе гвардейских подпрапорщиков? Существует несколько версий о причинах дуэли отставного майора Н. С. Мартынова с поэтом. Прямой потомок убийцы Михаила Юрьевича по материнской линии – Кирилл Эрастович Гиацинтов, возглавляющий 10 лет русское дворянское собрание в США, поведал в октябре 2004 г. во время своего приезда в Тарханы следующее. В их семье из поколения в поколение передается своя версия о причинах дуэли его прапрапрапрадеда Николая Соломоновича с Михаилом Юрьевичем. Поводом стало письмо, которое поэт должен был передать Мартынову: он ехал в отпуск, в Тарханы, а родственники майора решили воспользоваться оказией. Якобы по дороге Лермонтов вскрыл письмо, а потом огласил в обществе изложенные в нем семейные тайны Мартыновых. Да еще и высмеял публично написанное. По слухам, у поэта, неоднократно останавливавшегося в квартире Мартыновых, была связь с сестрой Н. С.
15 июля 1841 г. (по старому стилю) был убит М. Ю. Лермонтов. Эта драма уже более 170 лет не дает покоя не только литературоведам, историкам, но и криминалистам. Так офицер милиции, много лет проработавший в уголовном розыске, участвовавший в раскрытии ряда сложных преступлений, в том числе и заказных, Александр Карпенко пришел к выводу, что в Пятигорске имелась целая группа влиятельных врагов Лермонтова во главе с генеральшей Мерлини. «Они действительно интриговали, пытались стравить с поэтом других офицеров (например, молодого Лисаневича). В конце концов, болезненно самолюбивого, комплексующего Мартынова завести удалось». («Аргументы недели», 12 июля 2012 .) «С близкого расстояния выстрелил в сидящего на лошади поэта (потому такой угол проникновения пули через тело). После чего бросился к Глебову: выручай, была дуэль с Лермонтовым без секундантов, Я его убил! «Придумывался «сценарий» (но спешно, с массой несостыковок). Тогда понятно, почему лежало под дождем 3 часа тело Лермонтова (пока за ним не приехали). Почему возникла необходимость в появлении пистолетов Кухенрейтера (раз была дуэль – нужны более мощные). Остается гадать, отчего молчал его родственник Столыпин, проживавший вместе с ним. Но, может, оттого и молчал, что чувствовал вину: не предотвратил смерть друга! А раскручивать историю до конца – задевать влиятельных в Пятигорске лиц, уличать людей с репутацией достойных офицеров – нужно ли это было коменданту Ильяшенкову? «Уж не жду от жизни ничего я», – писал незадолго до смерти М. Ю. Лермонтов. Согласно современной криминалистике, пуля пробила грудь навылет: справа налево, снизу вверх, под углом 60 градусов. Возник вопрос у А. В. Карпенко о позе, в которой погибший мог быть во время дуэли. Ответ – неслучайное убийство! До него версии убийства у Перкальной стены придерживались и К. Паустовский, В. Швемберг, А.Герасименко.
Николай Мартынов не единожды пытался писать мемуары, даже раскаивался, что убил поэта, но в то же время в одном из начинаний вывел, что если бы всё повторилось, «я бы всё равно убил его». Дуэли не было – вот почему заврались так называемые секунданты: Глебов, Васильчиков. Да и не скрупулезно изучил рану врач И. Е. Барклай де Толли: её размеры не совпали с калибром заявленных пистолетов. Лермонтов сидел на лошади, а стрелявший в него, был пешим. Известен случай, как один казак перед смертью с плачем поведал, что он был свидетелем убийства поэта, а не дуэли. Не потому ли Мартынов в течение 34 лет после гибели Михаила Юрьевича ставил свечи за упокой его души?
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
В заключении подчеркну, это замечательно, что каждый исследователь благодаря эмпатии, вчувствованию считает М. Ю. Лермонтова, принадлежащим к своему этносу: русским, шотландцем, испанцем, евреем, чеченцем, черкесом, кумыком… Если бы так влюблялись в творчество каждого поэта, как неистовый интерпретатор творчества Михаила Юрьевича чеченка М. А. Вахидова и её два земляка-покровителя: профессоры И. Ю. Алироев и К. Б. Гайтукаев, то в наше не очень-то читаемое время люди были бы более эмоционально гибкими, чуткими в век «эмоциональной тупости»! Для Марьям Адыевны чтение – труд и творчество. На мой взгляд, у неё наличествует художественный талант сценариста и даже режиссера! Но чеченские литературоведы почему-то забыли про изыскания еврейских исследователей М. Надира, В. Гроссмана и А. Лейзеровича.
Михаил Юрьевич принадлежит всем народам, его искусство близко каждому читателю, пожелавшему в него погрузиться. Оно, благодаря наличию в нем общечеловеческого, помогает читателю разобраться в самом себе, проанализировать как свои поступки, так и чужие, расширяя свои представления о природе человека. Пребывая на Кавказе, он впитал в себя обычаи и своеобразие тех народов, с коими соприкоснулся, и отобразил их в своих стихотворениях, драмах и повествованиях. Так и должен поступать истинный «инженер человеческих душ». Потому-то Михаила Юрьевича причисляют к своей нации, как в известном советском стишке: «В Казани он татарин…»
Своеобразной магией обладает творчество М. Ю. Лермонтова! Благоговеют читатели перед Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским, но заставить себя перечитывать их книги отважится, на мой взгляд, не каждый. Произведения же М. Ю. Лермонтова влекут к себе, завораживают не только зрелых людей, но и молодежь, которая считает его своим и современным автором. Поэзия и проза Михаила Юрьевича в одно и то же время рациональны и иррациональны, реалистичны и абстрактны, и «сентиментально жестоки». Будучи православным, он был и поэтом ислама и Корана. Был государственником и одновременно ненавидел «немытую Россию». Любил женщин, мечтал уйти из армии – жениться, предаться творчеству, а сам в тоже время искал смерти. Обожал А. С. Пушкина, а пренебрёг пушкинской гармонией личности с её цельностью. Да и в стихосложении пошел дальше и широко ввёл трехсложный размер амфибрахий. Аполлоническую строгость и солнечную направленность литературы переориентировал в сторону дионисийства с его беспокойным разрушительным сверхчеловеческим демонизмом и мистицизмом. Будучи полукровкой, занялся самоидентификацией. Это искание «запаха иной породы» привело его сначала к семитофильству, а потом уже к коранолюбству.
Тамара ДАДИАНОВА, доктор философских наук, профессор филологических наук
