(75 лет Ходы Камалу)
Настоящая поэзия всегда создает свой микромир. И здесь важно не замкнуться в найденных образах и темах, важно, чтобы в сердце поэта постоянно обновлялись лирические силы.
Читая стихи осетинского поэта Камала Ходова, удивляешься целостности лирической вселенной, которая начинается у него с вершинной осетинской земли, с гортанной переклички ручьев, с верных троп, которым так привык доверяться горец. Родник и тропа – два образа вечного движения вдаль: одно – к земле, к полю, другое – ввысь, к небу. В горах эти направления часто совпадают; у каждого ручья есть своя тропа. Камала Ходова одинаково влекут и тропы, и родники. Там, на горных тропах, проверяется характер мужчины.
Ущелья спят. Клокочут родники.
Я – путник гор. Мы все – их должники.
Это чувство должника перед горами, перед людьми гор и определяет лирическое «вещество» его души… Камалу Ходову хочется во что бы то ни стало выговориться о своей любви, уяснить, что «тропа» выводит к свету неспроста, – и он решительно обращается к монологу как форме открытой речи, не стесненной условностями сюжета. Это позволяет ему постоянно подключать в эмоциональную сеть стихотворения и воспоминания, и лирические раздумья, и опыт лет позволяет привлекать самый разнообразный материал жизни. И, вслушиваясь в эти стихи (а их нужно слышать!), понимаешь: с тобой доверительно разговаривает современник о долге человека перед красотой, о нежности, рожденной мужеством. Красота. Долг. Любовь. Это не отвлеченные категории для поэта, а та нравственная мера, что проверяет реальность конкретной личности. Но более всего человек ценен работой, творчеством. Не потому ли мир своего сердца он сравнивает с мастерской.
Куется слово.
Я – его основа.
Я – мастерская,
Где куется слово.
Камал Ходов в своей лирике исходит всегда от конкретного факта, отсюда – плотная образная реальность его стиха, отсюда, быть может, и широта восприятия современности, стремление сказать о бытии людском с возможной полнотой. Его переживания, если говорить образно, «думают». Поэт говорит о себе, а значит, и о нас.
Во исполненье долга я живу:
Моим потомкам жизнь моя предстанет
В строке живой, в сверканье белых искр,
Душа моя сверкает – в белых искрах.
(«Белые искры»)
Надежно верю, поэзия Камала найдет своего почитателя, умеющего понять ясный и открытый горизонт трепетных чувств и острых мыслей.
В. ЦЫБИН