В фойе киноконцертного зала «Чермен» проходит выставка художника Ацамаза Харебова
Картинный мир художника условно можно разделить на несколько серий, одну из которых я бы назвала «Цхинвальские улочки». На этих полотнах зритель видит будничный Цхинвал в светлой, мягкой, и даже «праздничной» палитре. Здесь художник погрузился в мир покоя, замедленных ритмов и нежных красок.
Ностальгически трогательны на холстах Ацамаза Харебова и виды старого Цхинвала. Они как мгновения истории, остановить которые человек не властен. Об этом – наполненные тихой грустью полотна художника «Улица Осетинская», «Вид из моего окна», «Старый мост», «Старый город». Это как бы гордый поклон уютному прошлому, где некогда было комфортно всем и где царил дух, а не материя. И где слово Цхинвал наполнялось трепетной теплотой и почтением. Здесь все существует автономно: жизнь мастера не взрывается вторжением посторонних сил.
Серия «Цхинвальских улочек» знаменует одну ипостась творчества художника. Затем перед зрителем предстают полотна, на которых кажущаяся тишина и гармония нарушаются. Словно весь земной мир с его страстями, вместился в фантасмагорические композиции Ацамаза Харебова. Картинное пространство представляет собой поле борьбы злых сил с добрыми. И в этом видится глобальность коллизии, в поле притяжения попало все человечество, среди которого и народ Южной Осетии.
Пространство картин художника отражает их тревогу, взволнованное отношение к тому, что происходит в этом мире, к угрозе уничижительных войн, загрязнению экологической среды, социальным сотрясением души человека. Такое ощущение, будто все «страсти мира» собрались в картинах художника. Трагедийные ситуации в его произведениях звучат как крик души, в защиту человека, но тревогу художника оправдывают символы – вера, любовь, милосердие.
Не случайно в недавно вышедшем художественном каталоге, где собраны работы мастера Ацамаза Харебова, в качестве эпилога – слова самого автора. «В эпоху великих перемен в бурлящем потоке информации, в борьбе добра и зла как выжить человеку, как сохранить все эти качества, которые позволяют ему не потерять себя? Предназначение человека – это его сотворчество с Богом или, другими словами, с ноосферой, где бесконечны человеческие возможности и познания, человеку дана свобода или творить красоту, или разрушать себя и окружающий мир.
На стыке второго и третьего тысячелетий происходят тектонические сдвиги во всех сферах жизнедеятельности человека. В унисон человеку меняется и природа. Наша земля и космос меняют свои вибрации, и это отражается на человеке, на флоре, на фауне. Уходит старая эпоха и на смену приходит новая, для многих непонятная, неизвестная, и потому пугающая, культура и этика, религия и философия, экономика и политика требуют обновления, идет конфликт цивилизации Запада и Востока. Меняются традиционные устои, дошедшие до нас из глубины веков. Истина во времени и пространстве, обозначена одним емким словом – глобализация, где вершиной всех благодетелей будут любовь и милосердие, оберегающие человека, возвышающие его над бренностью природы, побеждающие смерть и превращающие его в творение нетленное по образу и подобию Божьему или, может, глобализация, где будут главенствовать закон, писанный конкретными людьми? Когда побеждает любовь, стираются границы во времени и пространстве».
Художественный мир Ацамаза Харебова похож на эфемерную красоту быстро увядающего цветка, как напоминание о тленности этого мира и бренности жизни, но вместе с тем он видит в каждом отдельно взятом «punktym» этой жизни напоминание о ее неповторимости. Не потому ли полотна, покрытые местами густым, темным слоем краски, одновременно сумрачны и светоносны?
Художник – произведение и зритель – главные участники художественного процесса
Всякая работа нуждается в критическом комментарии, так уж повелось в искусстве. Об искусстве должны говорить, извлекать из него новые смыслы. Однако, согласись, читатель, подчас комментарии профессионалов суховаты, однообразны и слишком заумны, а уж простого обывателя вообще сложно разговорить. Возьмем, к примеру, любой цхинвальский вернисаж. Его сценарий вполне предсказуем: пришли, посмотрели, пообщались в кулуарах, глотнули шампанского и разошлись. Среднему статистическому любителю подобных мероприятий зачастую нечего сказать по поводу увиденного – то ли от лени, то ли от скуки. Он знает, что за него все скажут представители арт-сообщества. Поэтому было бы неплохо, если бы на выставках участвовали и зрители, в этом случае автору работ была бы отведена роль слушателя. Последний может только представлять свои произведения, которые комментируют зрители. Тем самым художник как главный герой вернисажа уходит в тень, уступая место своему зрителю.
Как показывают перманентные выставки, интересующейся публики в Цхинвале хватает. В таком формате вернисаж с фуршетом окажется не единственной и возможной формой бытования искусства в Цхинвале, а сами зрители неожиданно для самих себя поймут, что говорить об искусстве – отличный повод для публичного высказывания и прямого диалога с большим количеством людей, от чего все в виртуальную эпоху как-то поотвыкли. И наконец, такой формат сведет лицом к лицу главных участников художественного процесса – художника, произведения и зрителя.
А.ГЕРГАУЛОВА
