23 ноября 1989 года. Эту дату смело можно считать зримой точкой отсчета становления осетинской государственности.
Тогда, 33 года назад, несколько десятков осетинских парней чудом остановили 40-тысячную толпу зомбированных грузинским лидером Звиадом Гамсахурдиа воинствующих молодчиков, возжелавших провести «мирный митинг» в столице Южной Осетии — в городе Цхинвале.
Аналог подобного подвига есть в истории древней Греции, когда 300 спартанцев преградили путь многотысячному войску царя Дария. У спартанцев был вождь-царь Леонид, который возглавил своих лучших воинов.
Ситуация в Южной Осетии была совершенно иной. Местное руководство и командование батальона внутренних войск СССР совершенно точно знало о приближении звиадистов к городу. Об этом говорило то, что на въезде в город, в районе ТЭКа, были выставлены пикеты с груженными самосвалами, а также усиленный бронетранспортером вооруженный пост.
Однако остановить толпу, возглавляемую формальным лидером, первым секретарем ЦК КП Грузии Гиви Гумбаридзе, и неформальным тогда еще — Звиадом Гамсахурдиа, никто не решился. Официальные лица в лице обкома и облисполкома, боясь за свои кресла, скорее всего, просто не решились на адекватные действия. У войск МВД СССР не было приказа (интересно, кто его должен был отдать?). Неформальный лидер «Адамон Ныхас» Алан Чочиев, как истинный демократ (намного опередивший общество, которое его окружало) руководствовался европейскими категориями демократии, и не готовился к чему-либо подобному.
То есть осетинские парни действовали без «вождя». Видимо, Уастырджи (Св. Георгий) вдохнул в ребят, оказавшихся волею судьбы на подступах к Цхинвалу, дух арийских предков.
В газете «ЮО» была информация о древнейшем храме Святого Георгия, возвышающемся над Цхинвалом, на Згудерском холме. Ведь именно 23 ноября — в день, когда в каждой осетинской семье готовят три пирога и праздничный фынг, чтобы вознести молитву в честь Уастырджи, — грузинские «демократы» (при ближайшем рассмотрении оказавшиеся фашистами) решили провести «мирный митинг» в нашем городе. Но Уастырджи не покинул своих почитателей.
Обстановка была мгновенно оценена. Въездная дорога в город была перекрыта в сотне метров от здания суда, на Згудерском подъеме. Причем, место было выбрано настолько удачно, что не только объехать, но и обойти его было весьма непросто.
В первые минуты противостояния парней, перекрывших дорогу, было настолько мало, что пришлось взяться за руки и растянуться в цепочку, чтобы перекрыть все полотно шоссе.
Ехавшая впереди колонны грузин машина – черная «Волга» остановилась перед парнями, стоявшими плечом к плечу, за ней вторая, далее остановились автобусы. Из «Волги» вышел человек в генеральском мундире и в приказной форме потребовал, чтобы ребята освободили проезд для продвижения транспорта.
— А кто ты такой, что требуешь пропустить тебя? — спросил парень, стоявший к нему ближе всех.
— Я — генерал Горгодзе, министр внутренних дел Грузии, а вы кто такие?
— А я — Василий Джуссоев, и вы никуда не пройдете, — ответил ему простой цхинвальский парень из района Дргуис.
С каждой секундой к цепочке перекрывших дорогу со стороны города подходили новые группы ребят на подмогу. К моменту, когда вывалившая из автобусов толпа подошла к стоявшим плечом к плечу парням вплотную, путь им преграждала стоявшая в два ряда, крепко взявшаяся за руки группа цхинвальских парней. Подошедшие к ним грузины заводили разговоры и просили отойти по-хоро-шему, иначе, мол, они сметут нас. (Автор этих строк тоже был участником тех событий. Ред.).
Ответить было нечем, осетины молчали. Только в душе у каждого была решимость стоять насмерть, но не пропустить врага. В тот момент мы словно слились в единое целое.
Взглянув в глаза своих товарищей, я был поражен увиденным. За тысячу лет до меня, средневековым путешественником, описывающим алан, было сказано: «…и страшны они были грозным блеском своих очей». В глазах цхинвальских ребят сверкал ни с чем не сравнимый блеск воплощенного мужества, отчаяния, пробиравший душу и хватавший за сердце. Видимо, этот блеск несколько отрезвил одурманенных звиадизмом грузин, и они, встретившись с грозным взглядом парней, недоуменно отступали назад. На смену им подходили другие и все повторялось снова.
Противостояние длилось уже около получаса. За нашими спинами дорогу перекрыли грузовым автотранспортом с кирпичами. За их плечами росла толпа цхинвальцев. Кто-то из подошедших потом притащил портрет Ленина и красные знамена. Подошедшие потом внутренние войска встали между осетинами и грузинами. Но тут опять вышла промашка. Первая цепь сопротивления настолько вплотную стояла к грузинам, что солдаты внутренних войск выстроились за нашей спиной. «Нейтральная полоса» между противостоящими была расширена солдатами до десятка метров, причем, первая цепь сопротивления оказалась на грузинской стороне. Вскоре напряжение первого получаса спало, опасности неожиданного прорыва в город уже не было.
С того памятного дня прошло уже много лет. Некоторые итоги можно подвести, наметить новые ориентиры.
Нашу независимость признала Российская Федерация.
В Республике Южная Осетия периодически происходит смена власти демократическим путем. Мы показали пример народам Кавказа и всему миру, что народ может многое.
Сегодня мы имеем легитимного президента, мощную союзницу — Россию, обороноспособную армию и ополчение. Нам нужно строить самодостаточную экономику.
Иждивенческие настроения в расчете на гуманитарную помощь России гибельны для нас, они порождают психологию «подошедших потом». Надо последовательно искать пути мира со всеми народами.
Случай свел меня с участником вооруженного противостояния, бывшим полевым командиром Ираклием М. Вспоминая те давние события, я напрямую спросил его:
— Что ты думаешь сейчас о нашей будущности?
На что он мне прямо, по-солдатски, ответил:
— И Осетия, и Абхазия имеют право на республику, они доказали это право. Пора показать всему миру, что мы, кавказцы, не дикари, и можем цивилизованно договориться.
Поминая уроки прошлого, нам нужно строить свою жизнь сегодня во имя общего будущего, не оглядываясь на «подошедших потом».
Тимур Цхурбати