Геноцид 1920 года оставил ее круглой сиротой и лишил детства…

Как грузинский национализм исковеркал людские судьбы

По сведениям югоосетинских ученых, количество погибших, во время геноцида осетин в 1920-х годах прошлого столетия достигает до 18000. Но сегодня никому не посчитать, сколько человеческих судеб разбито и исковеркано в ходе трагических событий, сколько детей осталось без семьи и крова…

В 1920 году, когда осетины выступили за право на самоопределение, в национально-освободи-тельной борьбе участвовало много патриотов-революционеров, среди них был и Илья Тедеев. Эту историю нам рассказал внук Тедеева – Хазби Гагиев, житель с. Дзагина Знаурского района со слов матери, Елены.
Илья Тедеев с женой Хугаевой (Хуыгиан, так ее звали) жили в селе Шушита Дзауского района и воспитывали четверых детей. Старшая – дочь Магра, второй ребенок – 11-летняя Елена, после нее родился сын Владимир и самый младший, которому было только три года (имени Хазби не помнит).
По словам Хазби Гагиева, в 1918 г. Илья встал на сторону большевиков, ездил по селам и пропагандировал советскую власть, разъясняя крестьянам из отдаленных сел идеи большевиков. Когда грузины воспользовались развалом Российской империи и попытались отделиться от нее, у осетин тоже появилась возможность остаться с Россией, воссоединившись с северной частью Осетии. Грузия решила уничтожить сопротивлявшихся осетин, которые хотели остаться в составе России. Впоследствии, как показывает история, это не раз повторялось и, по мнению нашего собеседника, стало навязчивой идеей всех грузинских правителей. Однако Юж-ная Осетия в 1920 году выбрала свой путь и решила бороться за нее любой ценой.
Как отметил Гагиев, грузинское правительство официально разрешило сжигать все осетинские селения и уничтожать осетин. Он подчеркнул, грузинские большевики просто отстранились и «притихли» в своей деятельности, чем доказали, что геноцид совершен не на политической основе, а носил сугубо национальный характер. Когда агрессоры ворвались в осетинские села, сжигая и уничтожая их, по словам нашего собеседника, Илья Тедеев был в Квайсе и, узнав о бесчинствах грузин, возвращался домой. По дороге в Дзау грузинские каратели поймали Илью и убили. Мать Елены, как и все соседи, решила бежать. Она собрала немного еды, воды, одежды детям, теплое шерстяное одеяло и другие постельные принадлежности. Судя по всему, молодая женщина не представляла, в какую дорогу собралась и через какие муки ей придется пройти.
«Как рассказывала мать, несмотря на то, что дети были маленькими, они старались помочь ей. Бабушка с четырьмя детьми примкнула к многочисленной колонне беженцев. Пройдя пешком первые несколько километров, она выкинула часть вещей, уж больно тяжелыми они были, из-за них семья начала отставать от соседей. Бабушке и так приходилось чаще остальных останавливаться, чтобы ребята смогли немного отдохнуть и набраться сил», – поделился воспоминаниями Хазби.
По словам Гагиева, вскоре пошел холодный дождь, беженцы промокли, и чем ближе они подходили к горам, тем становилось холоднее. Шерстяное одеяло и остальные вещи намокли, пришлось их выкинуть. Идти, конечно, стало легче, но нечем было согреть озябших малышей. Скоро закончилась и вся провизия, мать не знала, чем накормить проголодавшихся детей, так как все беженцы – от грудных детей до стариков голодали. Холод пробирал до костей, дети плакали, иногда отказывались идти дальше. Молодая женщина была в отчаянии и не надеялась, что семья сможет добраться до Севера Осетии. Правильно говорят, беда не приходит одна. Когда они пересекли перевал, вспыхнула эпидемия тифа. Многие из беженцев погибли в дороге. Родственники хоронили их в небольших могилах.
Болезнь не щадит никого, тифом заболела и семья Тедеевых. К счастью, они смогли добраться до Северной Осетии, где их устроили с остальными беженцами в небольшом лагере.
«Бабушка и младший брат матери слегли. Мама всегда со слезами на глазах рассказывала эти истории. Елена, сама заболевшая тифом, ухаживала за больными со старшей сестрой. Через пару дней, после того как семью расположили в лагере беженцев, мать с утра разбудила Елену и попросила заглянуть в другую комнату к братику, потому как слишком тихо стало в комнате. Елена у дверей шепотом спросила брата, не хочет ли он воды или поесть, но тот не отзывался. Девочка со страхом подошла поближе и еще раз позвала его, но малыш не дышал», – рассказал Гагиев.
Мать, как отметил Хазби, часто делилась ужасными воспоминаниями, как они голодали и мерзли от холода на дороге, как вокруг умирали люди, и смерть была верной спутницей беженцев, как сжигали их село. После смерти брата, через неделю скончалась и мать Елены – Хуыгиан. Сложно описать чувства ребенка, потерявшего за две недели обоих родителей и младшего брата. За десять дней она повзрослела так, словно прошло десять лет, грузинские агрессоры отняли у нее не только родных, но и детство.
«Без погребальных обычаев умерших похоронили неподалеку от лагеря беженцев. Мама с болью в сердце рассказывала, как соседи выкопали небольшие могилы и похоронили их без гроба. Она всегда плакала, вспоминая это, а где был похоронен отец, она даже не знала… Соседи, беженцы из Южной Осетии, помогали им кто чем мог. А когда они вернулись на Юг Осетии, то дядя, брат отца, который жил в Тбилиси, приехал и забрал Елену и Владимира к себе, старшую дочь приютили другие родственники в Дзау», – вспоминает рассказ матери Гагиев.
Жена дяди не полюбила детей, относилась к ним сурово. Когда «приемная» семья садилась за стол кушать, сироты сидели под столом, туда им и подавали небольшие кусочки хлеба. Лена, которая уже потеряла одного младшего брата, оберегала и боялась за другого. Она обычно прятала кусок хлеба в карман. Когда Владимир съедал свой кусочек, она доставала заначку и давала ему. Как-то тетя заметила это и запретила девочке брать лишний кусок, если Лена не хочет кушать сама. В таких условиях они жили несколько лет. Позже об отношении к сиротам «доброй тетеньки» узнала другая родственница, Анета Цховребова, и забрала сирот к себе. Когда Лена и Владимир подросли, и могли зарабатывать сами, они переехали в Южную Осетию. В Джаве они построили дом и завели небольшое хозяйство.
Очевидно, судьба сжалилась над Еленой, и вторая половина ее жизни сложилась намного счастливее. Она удачно вышла замуж за Гедевана Гагиева, воспитала достойных детей, сына Хазби и дочь Светлану. Елену Ильиничну Гагиеву знали многие, потому как она все годы посвятила воспитанию подрастающего поколения, проработав до пенсионного возраста учителем во многих сельских школах, в основном Знаурского района.
Мадина БЯЗРОВА