Исполняя фольклор на традиционных осетинских инструментах, коллектив не боится экспериментировать с формой и звучанием, создавая то, что сами называют «постфолком» – живую народную музыку вне времени. В интервью газете «ЮО» руководитель коллектива Таму Берозты рассказал о том, как рождается этот новый звук, почему важно не бояться отходить от общепринятых канонов и как сохранить язык и культуру через музыку нового поколения.
Североосетинская музыкальная группа «Ragon Bal» всё чаще становится предметом разговоров не только среди ценителей народной культуры, но и молодёжи, которая привыкла к ритму современной жизни. Ее уникальность в том, что она берет за основу архаичные осетинские мелодии, ритуальные напевы, любимые песни советского Кавказа – и возвращает им жизнь через призму сегодняшнего дня.
Исполняя фольклор на традиционных осетинских инструментах, коллектив не боится экспериментировать с формой и звучанием, создавая то, что сами музыканты называют «постфолком» – живую народную музыку вне времени. В интервью газете «ЮО» руководитель коллектива Таму Берозты рассказал о том, как рождается этот новый звук, почему важно не бояться отходить от общепринятых канонов и как сохранить язык и культуру через музыку нового поколения.
– Как зародилась идея создания группы?
– Идея создания коллектива «Ragon» принадлежит Казбеку Лалиеву – талантливому гармонисту, директору владикавказского Дома народного творчества. Именно он придумал название, которое позже дополнили словом «Bal», поскольку до нас, молодые ребята из Осетии уже использовали название «Ragon» для своего сериала. С самого начала мы существовали как проект – без постоянного состава. Только я с первых дней был руководителем и организатором творческого коллектива.
После моего увольнения из Дома народного творчества, коллектив начал обретать более чёткую форму. Постепенно сложился постоянный состав – перестали зависеть от случайных людей, появились музыканты, своя команда.
За это время прошли определённую эволюцию. Сначала наш жанр можно было назвать просто фолк, а сейчас уверенно движемся в сторону постфолка. Это дало нам возможность расширить музыкальный язык, добавить современные элементы, но при этом сохранять связь с корнями.
– Постфолк, что это значит? Насколько я понимаю, вы включаете в народные песни современные элементы, делаете их звучание более актуальным. И как к этому относятся старшее поколение и традиционные носители культуры?
– Да, термин «постфолк» действительно многозначен. Как и слово «рок»: «Metallica» и песни Бориса Гребенщикова – всё это разные миры, хотя формально – один жанр.
Когда говорю о постфолке, имею в виду, что наша музыка выходит за рамки привычного звучания. Не скажу, что надоело стандартное исполнение народных песен – просто стало немного приедаться. Мы начали добавлять в них что-то своё: немного электроники, необычные ритмы, аккорды, которые не встретишь в классическом фольклоре. Иногда черпаем идеи из рока, поп-музыки, или вообще ничего не берём, просто пробуем новое.
Мы руководствуемся исключительно своим вкусом и пониманием музыки. Если музыка не нравится нам самим, она точно не вызовет отклика у слушателя. Поэтому играем так, как хочется именно нам.
– То есть вы не стремитесь воспроизводить народные песни в эталонном виде?
– Совершенно верно. Мы не этнографический коллектив и ни в коей мере не претендуем на эталонность звучания. Скорее рассматриваем народную музыку сквозь призму современности. Нам интересно, как эти песни могут звучать сегодня, если подойти к ним свободно, доверяя своему внутреннему чувству.
– Современное прочтение помогает молодёжи ближе почувствовать осетинскую культуру и заинтересованно слушать традиционные мотивы.
– Да, в какой-то степени это так. Хотя не ставим перед собой цель «привлечь молодёжь» или следовать её вкусам. Просто играем то, что нравится нам самим. И если в ком-то это откликается, значит, мы на правильной стезе.
Получается, что молодёжи близка наша музыка, если они приходят на концерты. Наши слушатели в основном люди, интересующиеся национальной культурой, но ищущие современную форму подачи. Это, конечно, приятно.
Мы не идём вслед за модой и не пытаемся угодить аудитории. Но факт остаётся фактом: наш внутренний голос, наше понимание музыки пересекается со вкусом молодого поколения. И это, безусловно, радует.
– Какие темы затрагиваются в текстах песен? Это лирика, эпос, героические или, может быть, ритуальные песни?
– Если говорить о репертуаре последних двух лет, он в основном instrumental, то есть наигрыши. Мы собираем мелодии, которые любимы народом: танцевальные композиции, связанные с движением, ритмом, настроением праздника.
Что касается вокальных произведений, в последнее время делаем упор на более лёгкий жанр. Это не героические и ритуальные песни, а скорее песни советской эпохи – из 60-х, 70-х, 80-х и даже 90-х годов. Те самые, что звучали по радио и телевизору, которые все знают наизусть, которые поют на свадьбах и семейных застольях. Они звучат в нашем исполнении на воссозданных старинных инструментах, с новой аранжировкой и видением. В наш репертуар постепенно вошли и некоторые кавказские песни – в легком, доступном формате. Многие из них можно назвать современными, особенно те, что связаны с любовной тематикой.
– Как на ваш взгляд, можно поддержать осетинский язык и поощрить молодёжь к его изучению?
– На мой взгляд, здесь нужен мягкий и добрый подход – не принуждение, а именно через «влюбление». Нужно показать молодёжи лучшую сторону языка – его красоту, мелодичность, богатство. Показать, что это не просто школьная обязанность, а живое наследие, которое может стать частью жизни.
Если человек действительно загорится идеей, он обязательно найдёт способ выучить язык. Знаю людей, которые сейчас учат китайский просто потому, что им интересен этот мир. Есть и такие, которые свободно говорят на английском, но стесняются говорить по-осетински. Значит, всё дело в мотивации.
Но если говорить глобально, ни один язык не выживет без государственной поддержки. Если бы английский оказался в том же положении, которое сейчас занимает осетинский, он бы так же исчезал.
Необходима целостная система: обучение на родном языке с первого по одиннадцатый класс, использование языка в городской среде – вывески, объявления, надписи.
Даже в мобильных приложениях должен быть доступен осетинский интерфейс – как мы легко можем переключить телефон на датский, узбекский или португальский, точно так же должен быть доступен и наш язык.
Плюс ко всему нужны современные носители культуры – сериалы, музыка, фильмы, футбольные тран-сляции, детские шоу, подкасты. Всё это вместе – мощный двигатель возрождения языка. И тогда он будет жить не только в школах и семьях, но и в повседневной жизни молодого поколения.
– Ваш коллектив активно присутствует в медиапространстве. Насколько важно для фолк-груп-пы быть узнаваемой в соцсетях?
– Считаю, что медийность сегодня абсолютно необходима для продвижения творчества. Мы живём в эпоху рилсов, коротких видео, когда уже не нужно ездить везде, чтобы тебя узнали. Достаточно нескольких качественных кадров – хороший фон, правильный ракурс, пара микрофонов, и твоя музыка может попасть прямо в ленту тех, кто подписан на тебя.
Можно сказать, что без интернета мы просто не добрались бы до тех людей, которые сейчас нас поддерживают. Например, до осетинской диаспоры в Турции, где живёт очень много наших соотечественников. Благодаря онлайн-пространству мы познакомились и начали общаться с черкесской диаспорой.
Плохо это или хорошо, не мне судить, но технологии расширяют наши возможности. Они позволяют культуре жить вне границ и находить свою аудиторию там, где раньше даже не могли представить.
– Помимо Северной и Южной Осетии где ещё выступал ваш коллектив?
– Во многих городах России и Северного Кавказа, не буду перечислять их. Также участвовали в известном фестивале «Этноскоп» под Петербургом.
Одним словом, география у нас уже довольно обширная, несмотря на то, что коллектив мы, по сути, еще молодой.
Два выступления проходили в рамках фестивалей. Всё остальное – наши сольные концерты, что, на мой взгляд, тоже говорит о многом: нас приглашают не только как участников масштабных мероприятий, но и как самостоятельный проект, которому есть что сказать слушателю.
– То есть ваша группа уже монетизирована?
– Не могу сказать, что всё гладко. Говорить об аншлагах пока рано. Но мы к этому движемся. И сейчас одна из наших задач – сделать группу действительно самостоятельной с точки зрения финансирования.
Я убежден в том, что музыка должна кормить. Если она останется на уровне хобби, то однажды уступит место другой работе. А если нам удастся превратить ее в профессию, в дело, которое приносит доход, то наше любимое занятие станет и фактором повышения благосостояния. И тогда вместо того, чтобы выбирать между музыкой и работой «на дядю» – мы сможем целиком отдаться творчеству.
Анна ТЕДЕЕВА
