Осетинская литература: вчера, сегодня, завтра…

Вчера патриарху осетинской литературы Нафи Джусойты исполнилось бы 98 лет. Предлагаем вниманию читателей интервью писателя о сегодняшнем состоянии осетинской литературы, которое он дал нашему изданию в июне 2014 г.

– Нафи Григорьевич, какова Ваша оценка сегодняшнего состояния осетинской литературы? Упадок или ренессанс: какое из этих определений точнее отражает нынешнюю картину?
– Думаю, нет никакого ренессанса, но и говорить об упадке вряд ли правомерно. Дело в том, что общественная жизнь страны резко изменилась – был разрушен, в угоду мировой реакции, советский строй, страна была ограблена, стала формироваться вновь частнособственническая капиталистическая экономика. В нравственно-психоло-гической и идеологической сущности человека вновь ожили и набирают силу индивидуализм мещанский и эгоизм кротовой слепоты у так называемого «нового» человека… Это – явное разрушение человеческой сущности. И литературе необходимо найти эстетический ключ к изображению процесса формирования общества мещанского индивидуализма и эгоистической бездуховности.
Когда найдут осетинские писатели такой ключ, я не знаю, и твердить о каком-то подъеме в нашей литературной жизни пока преждевременно.

– Сегодня часто и убедительно говорят: дорога к Коста – это то, что объединяет людей Осетии, помогает постичь их национальный характер, познать проблемы своей истории…
Правильно ли мы воспринимаем, за завесой красивых слов, реальное значение наследия Коста, одним из отличительных особенностей которого было неравнодушие к судьбе своего народа, к бедам простого человека? Одним словом, социальная роль литературы, – какова она сейчас? Или поэт – трибун народа – образ, ушедший в прошлое?
– Наследие Коста мы воспринимаем довольно верно, но одно дело – понимать уроки великого поэта и мыслителя, другое – следовать им в своей повседневной практике – общественной и творческой. Это – редкостно трудная миссия. Коста принес всего себя в жертву, борясь против угнетения властителями обычных тружеников, создающих всюду и всегда средства материального и духовного благополучия и развития общества.
И нам, осетинским писателям, к сожалению, не дано уподобиться в своей творческой судьбе Коста Хетагурову.

– Может ли сегодня творчество Коста и других классиков осетинской литературы пробудить в массах новых писателей и поэтов, творящих на родном языке? Удастся ли сохранить преемственность поколений в литературе? И чем сегодня, на Ваш взгляд, можно объяснить «определенный дефицит» индивидуальностей среди молодых писателей? Естественным ли «ритмом поколений», избытком ли информации, обрушивающейся на них и мешающей достаточно рано проявить себя, или какими-то другими причинами?
– Осетинские писатели и ныне, и в недавнем прошлом старались идти в русле традиций своих лучших предшественников. В этом же духе стараются писать современные труженики литературы. Но ярких сдвигов в литературном процессе пока не видать…
Объяснить сие можно тем хотя бы, что современный писатель должен быть в своих возможностях на уровне высших достижений современного мирового искусства слова. Горький еще в 1934 году внушал писателям такую максиму: «Писатель должен знать как можно больше. Я за то, чтобы знать все». Чтобы приобрести такие знания, нужны десятилетия упорного и неотступного труда даже при высокой одаренности.
Последнее двадцатилетие в жизни нашего народа было неимоверно трудным. Всему народу, в том числе и писателям, было не до накопления необходимых для серьезного творчества знаний. Надо было выжить, отстоять свою родину, свое право на самостоятельную национальную будущность.
И мне кажется, что лет через десять ситуация в развитии нашей культуры, в том числе и в развитии искусства слова, изменится, сложится на новом уровне, но в духе традиций Коста и лучших его последователей.

– А каковы основные тенденции в современном осетинском литературном процессе? Можно ли говорить сегодня о четких проявлениях постмодернизма в осетинской литературе, скажем, на страницах журнала «Дарьял?».
– Думаю, что никакого постмодернизма в нашей литературе нет, и это к лучшему. В годы, когда Коста активно выступал в русской периодике с лирической исповедью и с поэмами, было в ходу обсуждение нового направления в литературном творчестве, так называемого декаданса.
Коста считал, что такая новизна уводила писателей от главного назначения искусства слова – служить своим творчеством утверждению в общественной жизни и в повседневных отношениях людей царства правды и справедливости, равенства и равноправия, свободы и любви. И Коста жаловался на себя и свое поколение российских писателей в самом начале XX века Михаилу Лермонтову:
«Ты нужен был не царству бар и рабства,
А вот теперь, когда талантов нет,
Когда нас всех заело декадентство…»
Искусство слова стремится познать человека в его индивидуальной сущности и в обществе себе подобных, в его отношениях с внешним миром, от лермонтовского дубового листочка до Вселенной, с тем, чтобы рассказать о познанном всему человечеству, от первоклашки до божественно мудрого старца. И такому человечному деянию реализм предоставляет бесконечный простор для новаторского творчества.
Всякие же модернисты одержимы не страстью служения развитию искусства слова, а желанием выделиться чем-то внешне необычным, и тем увековечить свою далеко не мудрую, но единственно чтимую головушку…

– Отражает ли современная осетинская литература общечеловеческие, философские проблемы современности? Или поставим вопрос так: какая идея в осетинской литературе сегодня доминирует, о чем надо кричать сегодня?
– Думаю, кричать писателю не следует никогда. Даже с противником надо говорить сдержанно, с сатирической язвительностью или с юмористической насмешкой. А в основном писателю приличествует беседа с читателем, как с другом, любимым и всепонимающим, говорить с ним откровенно и просто, горестно и мудро, ибо, как сказано в известной божественной книге, «во многой мудрости много печали». Такова жизнь в человеческом общежитии на протяжении всей истории.
А доминирует в нашей литературе одна мысль – как нам выжить в современном мире, где господствует эгоизм всяческого толка – личностный, родовой, мафиозный, групповой, сословный, религиозный, национальный, расовый, государственный и т.д. Как сохранить в таком мире свое национальное достоинство, свою национальную культуру и язык? Эта идея стала особенно актуальной ныне, когда идет глобальная борьба на нашей планете за власть во всем мире, за глобализацию, за захват мирового пространства одним государством, за власть одного языка, с тем, чтобы земля наша превратилась в кладбище национальных языков и культур малочисленных народов.

– Сегодня на пятки бумажной индустрии наступает цифра. Какой Вам видится судьба печатной книги в сложившихся реалиях?
– Думаю, электронные книги все же не одолеют существование изданной типографским способом книги. Впрочем, гадать тут нет смысла. В современном мире все может случиться. Правда, я за серьезное общение с художником слова. Скользкая торопливость электронного чтения мне представляется противопоказанной эстетическому общению.

– И завершая беседу, хочется все-таки спросить: можете ли Вы позволить себе прогноз относительно будущего осетинской литературы?
– Прогноз относительно будущности осетинской литературы (да и национальной культуры), сводится к простой мысли: если осетинская интеллигенция научится уважать свое национальное достоинство, свой родной язык и художественную культуру на нем, то уверенно можно считать – у нашего народа, у его национального языка и культуры сложится судьба долгая и серьезно значимая в широком общечеловеческом масштабе. Но об этом, при нашем современном равнодушии ко всем национально важным явлениям, можно только мечтать…

Алла ГЕРГАУЛОВА
Из архива газеты «ЮО»