10 февраля в России отмечают профессиональный праздник дипломатических работников. Эта дата была внесена в календарь Указом Президента Российской Федерации 31 октября 2002 года в ознаменование 200-летнего юбилея Министерства иностранных дел России. Есть также версия, что День дипломатического работника отмечается 10 февраля еще и потому, что именно на этот день 1549 года приходится наиболее раннее упоминание Посольского приказа, первого внешнеполитического ведомства России. Однако, отсчет времени своего существования собственно Министерство иностранных дел берет с 1802 года – когда появилось это новое ведомство, сформированное императором Александром I наряду с Кабинетом министров и другими министерствами. В настоящее время Министерство иностранных дел Российской Федерации – это федеральный орган исполнительной власти РФ, осуществляющий государственное управление в области отношений с иностранными государствами и международными организациями и подведомственно непосредственно Президенту Российской Федерации.
Так уж сложилось в силу различного рода факторов, что российская дипломатия имеет непосредственное отношение к истории Южной Осетии, к защите ее государственности и отстаиванию позиций Республики на международной арене. Причем речь не только о периоде, прошедшем после признания независимости РЮО со стороны России. Российские дипломаты приложили немало усилий к тому, чтобы остановить агрессию Грузии в начале 90-х годов и создать жизнеспособный формат переговоров, который должен был стать средством мирного разрешения существующих противоречий. Период с 2004-по 2008 годы оказался одним из самых сложных для российской дипломатии на кавказском направлении, когда приходилось удерживать от военной авантюры грузинские власти во главе с Саакашвили и это на фоне многочисленных провокаций против дипломатов из России, нередко переходящих в открытые нападения.
Своего пика грузинская агрессия достигла в августе 2008 года, когда власти Грузии развязали крупномасштабное вторжение в Южную Осетию.
Жители Южной Осетии хорошо помнят мужественные, жесткие и принципиальные заявления в Совбезе ООН российского полпреда Виталия Чуркина, отстаивавшего право России на защиту своих граждан в Южной Осетии. После признания Республики российская дипломатия поспособствовала расширению числа государств, установивших с РЮО дипотношения и по-прежнему занимается отстаиванием позиций Южной Осетии на международной арене, в том числе в рамках Женевских дискуссий.
Значительный вклад внешнеполитическое ведомство России внесло и продолжает вносить в дело формирования собственных дипломатических кадров молодой Республики. Абитуриенты из Южной Осетии, а также начинающие дипломаты имеют возможность поступать в соответствующие вузы РФ. Для этого каждый год выделяются определенные квоты.
Сегодня у Южной Осетии имеются посольства в Москве, Абхазии, Приднестровье, где интересы Республики представляют послы Дмитрий Медоев и Олег Боциев. Послом РЮО в Венесуэле и Никарагуа является Даниель Тибилов.
Министерство иностранных дел РЮО, во многом при поддержке российских коллег, налаживает контакты с политическими и общественными кругами ряда других стран, продвигая позиции Республики.
Небезынтересно отметить, что предшественниками нынешнего поколения осетинских дипломатов были представители осетинских горских обществ отправившихся в составе Осетинского посольства в Петербург в 1749 г.
Посольство проработало в столице Российской империи до 1752 г., обсуждая с Правительством России условия будущего присоединения и дальнейших взаимоотношений России и Осетии.
Историческое значение этого Первого осетинского Посольства неоценимо. Благодаря трехлетним переговорам был найден выход из тупика, в котором оказались аланские общества, отрезанные в горных ущельях враждебным окружением.
По мнению осетинских историков, за три столетия безгосударственного существования народ исчерпал возможности социально-политического развития в формате конфедерации самоуправляющихся обществ. Только государственная власть была способна преодолеть политическую раздробленность и обеспечить будущее страны. Но в высокогорной зоне Центрального Кавказа отсутствуют хозяйственные ресурсы, необходимые для строительства государственных институтов. В средневековье территория позднейшей Алании-Осетии являлась горной окраиной Аланского царства, а основной экономический потенциал Алании, составлявший надежную базу ее государственности, был сосредоточен на плодородной предкавказской равнине.
Ответственность стоявшего перед народом выбора состояла не только в определении оптимальных направлений хозяйственного, политического и культурного развития, но, прежде всего в эффективном разрешении стратегической задачи восстановления государственности. Как отмечает известный осетинский историк Руслан Бзаров, главное достижение аланской политической мысли и практической дипломатии XVIII в. как раз и заключается в том, что был найден выход из этого замкнутого круга. Выход остроумный и безошибочный: если нам необходима государственность, но нет ресурсов для ее сепаратного восстановления, то следует сделать своим уже готовое сильное государство родственного и единоверного народа. Выбор России в качестве национального государства произошел на фоне жесткой борьбы за контроль над Центральным Кавказом, в которой участвовали также Иран и Турция. На фоне перенаселения и горного малоземелья, жесткого противостояния экспансии южных и северных соседей союзу с Россией не было геополитической альтернативы. Со своей стороны Россия нуждалась в поддержке осетин, контролировавших стратегические перевалы в центре Кавказа.
Как в последующие века, сближение России и Осетии всегда вызывало нервную реакцию со стороны соседей. Так и произошло в далеком 18 веке. Состав и полномочия осетинского посольства стали в Петербурге предметом многократного и тщательного изучения. Используя демократические особенности политического и социального устройства осетинских обществ, грузинское лобби пыталось убедить высших российских чиновников в незнатности осетинских послов, а значит – в отсутствии у них полномочий представлять свою страну. Закулисная борьба и международные интриги завершились постановлениями Сената, разоблачившего грузинских авантюристов и удостоверившего ложность их доносов. Глава посольства Зураб Елиханов-Магкаев был широко известен на Кавказе, имел значительный политический опыт и 10 лет прожил в России. Двое других послов происходили из крупнейших территориально-политических объединений: Елисей Хетагов-Кесаев – из области Туалта, включавшей территории Южной и Центральной Осетии; Батырмирза Куртаулов-Цопанов – из ключевого в Северной Осетии Куртатинского общества. По протоколу в состав посольства входили также трое помощников. Помощником главы посольства выступал его сын Дмитрий, а двое других – Дживи Абаев и Сергей Соломонов-Алгузов принадлежали к знатному осетинскому роду Агузата, родовая территория которого расположена в пределах нынешнего Дзауского района Республики Южная Осетия.
Сам факт того, что осетинских послов принимали на уровне императрицы, говорит о значимости, которую в России придавали присоединению Осетии. Политическая программа осетинского посольства учитывала интересы обеих сторон и ставила жизненно важные для Осетии цели. Присоединение к России, внешняя безопасность, возвращение на предкавказскую равнину, беспошлинная торговля, доступность школьного образования – вот пункты осетинской программы, неоднократно сформулированные в сохранившихся документах. Посольство настаивало на присоединении Осетии и точно указывало местности на равнине, которые осетины желали бы освоить в первую очередь.
Итоги русско-осетинских переговоров 1750-1751 гг. заключались в установлении политического союза и тесных дипоматических отношений. Однако немедленное присоединение территории Осетии к России было невозможно, так как Белградский мирный договор 1739 г. с Турцией ограничивал свободу действий России на Северном Кавказе. Присоединение Осетии к России состоялось в 1774 г., после победоносной войны и заключения Россией нового, Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией.
В октябре 1774 г., выполняя специальное поручение правительства, ведавший сношениями с Кавказом астраханский губернатор П. Н. Кречетников пригласил в крепость Моздок представителей Осетии для официального подтверждения их готовности вступить в российское подданство. Документ, легализовавший прежние договоренности о присоединении Осетии к Российской империи, был подписан 27 октября 1774 г. Так достигнутые в середине XVIII в. русско-осетинские договоренности получили международно-правовое оформление, и Осетия вошла в состав Российской империи.
Вместе с тем, было бы не совсем правильно относить начало осетинской дипломатии к Осетинскому посольству 1749-52 гг.
В исторических источниках регулярно встречаются упоминания о сарматских и аланских послах, которые вели переговоры с соседними государствами.
Пожалуй, символично, хоть и с долей юмора, можно начинать историю осетинской дипломатии со скифского периода, а если точнее с событий похода персидского царя Дария против Скифии, когда прежде непобедимый царь Персии, измотанный скифской тактикой, отправил послов к скифскому царю Иданфирсу, призывая его сразиться в открытом бою. Но у скифов для персидского царя был свой ответ, переданный через посланника. Как пишет Геродот: «Дарий, наконец, очутился в безвыходном положении, и цари скифов, узнав об этом, послали вестника, принесшего в дар Дарию птицу, мышь, лягушку и пять стрел… дары означают: «Если только вы, персы, не улетите в небо, обратившись в птиц, не укроетесь в земле, став мышами, или не прыгнете в болото, обратившись в лягушек, вы не вернетесь назад, поражаемые вот этими стрелами».
Таков был типичный образчик скифской дипломатии. Достаточно часто упоминания о сарматских и аланских послах встречается в период Великого переселения народов, когда этническая картина Европы претерпела кардинальные изменения.
Кстати, аланы неоднократно оказывались и в числе послов, направленных для переговоров с Византией князьями новообразованной Киевской Руси Олегом, а затем и Игорем. В частности, в составе русского посольства упоминается алан Шихберн Сфандр и имена нескольких алан. Правда речь скорее идет о предводителях аланских племен, вошедших в аристократию нового государства.
С образованием Аланского государства на Кавказе, дипломатические переговоры становятся регулярным явлением. Аланские правящие круги вели переписку, принимали и отправляли послов в Византию, Хазарию, закавказские княжества и другие страны. Позднее, уже после монголо-татарского нашествия исторические источники сообщают нам о контактах алан, ушедших вместе с монголами в Китай, с папским двором. Часто для этих целей использовали купцов, благо купечество в Алании было достаточно развитым сословием. Очевидно, наши предки не только извлекали выгоду от транзитных путей, проходящих через их территорию, но и сами пользовались выгодным географическим положением Алании.
Таким образом, профессия дипломата, пусть и не в буквальном смысле этого слова, уходит глубоко корнями в историю Осетии.
А. ТЕДЕЕВ
