Виталий Гриценко – красивый, сильный парень 27 лет. Но из-за ранения прикован к инвалидной коляске. Его судьба зависит oт того, найдутся ли деньги на реабилитацию.

Говорят: «Главное, что жив остался!» Но, будучи санитаркой в Чечне, я часто слышала крики обезноженных солдат: «Лучше бы я умер!» Виталий понимает это чувство и признается: «Меня от таких мыслей спасла мама. Очнулся после ранения и операции… Все болит, нижнюю часть не чувствую, будто отрезали. Но рядом сидела мама. Мать одна. Я обязан подняться». 

Конечно, с инвалидностью жизнь не заканчивается. Многие колясочники приспосабливаются как могут: рисуют, изобретают… Но Виталий не художник, а военный. Еще будучи срочником, дослужился до старшего сержанта. По контракту служил в Чечне. Хотел поступать в военное училище, но не успел. Утром 8 августа 2008 года их полк подняли по тревоге. Двое суток тряслись на броне до Осетии. Потом отправили в сторону Грузии. И тут накрыла артиллерия. Осколок ударил в бок, пробил легкое, кишечник и застрял в позвоночнике. «Я от боли вскочил и снова упал. Самое страшное, что сознание не уходило. Боль адская, слабость, но я все чувствовал. Больницу в Цхинвале разбомбили. Хирурги работали в каком-то подвале. Кое-как заштопали легкое и кишки. Позвоночник с осколком трогать не стали. Так и отправили во Владикавказ, оттуда в Ростов. Все это я уже плохо помню. Стал отключаться из-за потери крови. Помню только, как в Ростове, пытаясь понять, ампутированы ли ноги, увидел маму…», – вспоминает Виталий.

В Москве удалили осколок, залечили раны. А дальше… Дальше выписка в родное село Ремонтное Ростовской области. Военные госпитали реабилитацией не занимаются. Жив, кровью не истекаешь, в коляске сидеть можешь – дальше твои проблемы. Вот только как справиться с ними парню, который не привык, что тело не слушается? Как освоиться колясочнику в селе, где и пандусов-то нормальных нет?

Безусловно, полностью решить его проблемы мало кому под силу. Но с помощью реабилитации можно научить человека тренировать мышцы, которые еще можно заставить работать. Бегать он, конечно, не будет, но стоять и ходить с какими-то приспособлениями может вполне. Воли и упрямства у Виталия хватает. Он и сейчас, как может, работает над собой.

– Депрессии нет, – говорит парень. – Больно, но я должен встать! У меня просто нет выбора.

У Виталия мама-пенсионерка и младшие брат с сестрой. Отец ушел из семьи давно.