В Южной Осетии отметили один из важнейших государственных праздников Республики – День принятия Акта независимости РЮО. С тех пор прошло 23 года, далеко не всегда в течение прошедших лет этому знаменательному событию придавалось должное значение, однако время все расставило на свои места, и теперь внимание, уделяемое властями и общественностью Республики столь знаменательной дате, с каждым годом усиливается. Значимость решения, принятого Верховным Советом РЮО 29 мая 1992 года, предыстория и сопутствующие обстоятельства обсуждались в ходе круглого стола, состоявшегося в Цхинвале в честь этого исторического события.
Мероприятие было организовано Госкомитетом информации и печати. В дискуссиях на тему: «Развитие государственности Республики Южная Осетия: политические, правовые и экономические аспекты» приняли участие депутаты Парламента первого и действующего созывов, представители исполнительной власти, общественности Республики и масс-медиа. Среди приглашенных лиц была также делегация российского информационного агентства ТАСС во главе с первым заместителем гендиректора Михаилом Калмыковым.
Открыл обсуждение глава Госкомитета информации и печати, депутат Парламента РЮО I-го созыва Вячеслав Гобозов, выступивший с обстоятельным докладом, в котором содержался обзорный анализ драматических процессов, приведших депутатов Верховного Совета РЮО к принятию Акта о независимости. По словам докладчика, ровно 23 года назад Парламент РЮО принял Акт о независимости Республики Южная Осетия и именно с 29 мая 1992 года следует начинать отсчет истории Южной Осетии как независимого государства.
Вячеслав Гобозов подверг критике неоднократно встречающуюся в различных публикациях и исследованиях, касающихся Южной Осетии серьезную терминологическую путаницу, либо попытки прямой подмены некоторых понятий. «К примеру, в качестве Дня независимости Республики Южная Осетия не так уж редко фигурирует 20 сентября 1990 года, а то и 26 августа 2008 года. Такого рода нестыковки не так уж безобидны, как может показаться на первый взгляд, тем более если учесть, что наши грузинские соседи и их западные покровители не прекращают своих попыток представить южных осетин в качестве сепаратистов, а то и экстремистов, а Республику Южная Осетия как незаконно возникшее государственное образование. Тем самым, они хотят поставить под сомнение законность признания независимости Республики со стороны Российской Федерации», – отметил докладчик.
В своем докладе В.Гобозов достаточно подробно остановился на ключевых событиях периода провозглашения независимости РЮО. «Осенью 1989 – весной 1990 годов Верховный Совет Грузинской ССР последовательно предпринял ряд шагов, отменяющих законодательные акты, принятые в Грузинской ССР в 1921 году, в том числе «Декрет об образовании Юго-Осетинской автономной области» от 22 апреля 1922 года. Это был единственный документ, хотя и весьма сомнительный с правовой точки зрения, согласно которому Южная Осетия была включена в состав Грузинской ССР. Отказавшись от советского законодательства, Грузинская ССР тем самым не только незаконно, сепаратистски, фактически вышла из состава СССР, но и поставила Южную Осетию вне своего правового пространства. Именно с этого момента притязания Грузии на территорию Южной Осетии не имели уже никаких законных оснований. Кроме того, Южная Осетия участвовала в референдуме 17 марта 1991 года по вопросу сохранения СССР, в то время как Грузия отказалась проводить подобный референдум. 31 марта 1991 года в Грузии состоялся референдум о независимости, и на основе его результатов был принят «Акт о восстановлении государственной независимости Грузии», которая провозглашалась правопреемницей Демократической Республики Грузия 1918-1921гг. Между тем, согласно статье 3 Закона СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из состава СССР» от 3 апреля 1990 года, в случае выхода союзной республики из состава СССР за народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе», – сказал Вячеслав Гобозов.
Как отметил докладчик, в полном соответствии с указанной нормой закона, Юго-Осетинская автономная область 20 сентября 1990 года была преобразована в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику в составе СССР, а затем в Республику Южная Осетия. Это решение единогласно принял Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области, являвшийся абсолютно легитимным органом. 9 декабря 1990 года прошли выборы в Парламент РЮО первого созыва. Только 21 декабря 1991 года, после принятия Алма-Атинской декларации о роспуске СССР, то есть уже после того, как СССР перестал существовать, Парламент Республики Южная Осетия принял Декларацию о независимости Республики Южная Осетия, таким образом, определение «сепаратизм» никоим образом не подходит для Южной Осетии, чего не скажешь о Грузии.
После распада СССР 19 января 1992 года в Южной Осетии был проведен референдум, в ходе которого более 99 процентов населения высказались за независимость Республики. 29 мая 1992 года Верховный Совет РЮО, опираясь на волеизъявление народа, принял Акт о государственной независимости Республики Южная Осетия. К тому моменту Грузия как государство не было признано международным сообществом и не имело легитимной власти – принятие Грузии в состав ООН произошло в июле 1992 года, а в СНГ Грузия вступила в 1993 году. «Даже простого перечисления этих фактов достаточно, чтобы понять, что именно Грузия, а не Южная Осетия осуществляла незаконный, сепаратистский путь выхода из единого государства, именно Грузия, а не Южная Осетия является незаконным, сепаратистским государственным образованием.
Становление и правовое оформление Республики Южная Осетия произошло до международного признания нынешнего грузинского государства. Следовательно, существование Республики Южная Осетия как независимого государства никак не могло нарушить территориальную целостность Грузии. Именно поэтому заявления о том, что отсчет независимости Южной Осетии начался с 20 сентября 1990 года или еще с какой-то иной даты, мы рассматриваем как попытку поставить под сомнение безупречную политико-правовую основу существования нашего государства», – подчеркнул докладчик.
В завершение своего выступления Вячеслав Гобозов отметил, что грузино-югоосетинское «общежитие» было возможно только в рамках тоталитарной системы и только при условии широкого применения репрессивного аппарата против Южной Осетии. В любой другой ситуации столь противоестественный союз не имел никакого будущего. Исходя из этого, у Южной Осетии и Грузии есть только одна возможная модель взаимоотношений в будущем – в качестве двух равноправных государств. «Чем раньше официальный Тбилиси поймет это, тем будет лучше, прежде всего, для грузинского народа», – сказал Гобозов.
Своими воспоминаниями о сложных процессах, закономерно приведших к провозглашению независимости РЮО, поделились и другие депутаты Парламента первого созыва. Весьма интересные подробности по проведению референдума о независимости рассказал собравшимся депутат первого созыва Юрий Дзиццойты. На основе этого референдума и был принят Акт о независимости Южной Осетии.
По словам Юрия Дзиццойты, тогдашнее руководство Южной Осетии стремилось оформить независимость Республики до того, как Грузию признает международное сообщество. Однако в ходе подготовки референдума создаваемая в огне Республика столкнулась с многочисленными препятствиями. На политическое руководство Южной Осетии оказывалось сильнейшее давление извне, в том числе со стороны ряда деятелей в политическом руководстве Северной Осетии с целью отмены референдума или изменения выносимых на всенародное голосование вопросов. Дело дошло даже до того, что в Республику привезли бюллетени с другими вопросами. Поэтому ЦИК Южной Осетии пришлось в экстренном порядке составлять акт и уничтожить «подделки», а затем в условиях отсутствия электроснабжения наладить работу типографии для печатания необходимого количества бюллетеней с изначально определенными вопросами. Когда все попытки сорвать референдум не удались, Грузия прибегла к последнему варианту – силовому, непосредственно перед проведением референдума на Присской высоте развернулись боевые действия, а также была предпринята попытка сорвать проведение плебисцита в Ленингорском районе, запугивая население района. Тем не менее, как подчеркнул Юрий Дзиццойты, несмотря на все препоны, референдум был проведен, в том числе в Ленингорском районе, причем в голосовании принимало участие и грузинское население Южной Осетии, явка составила 76 процентов.
Советник президента Южной Осетии Константин Кочиев напомнил о роли тогдашнего председателя Верховного Совета Южной Осетии Тореза Кулумбегова в тех процессах. По его словам, именно он первым озвучил идею преобразовать Югоосетинскую автономную область в Республику. «Это было громкое и шокирующее заявление, для многих неожиданное. В целом идея витала в воздухе, но впервые взял на себя ответственность ее озвучить Торез Кулумбегов. Тогда каждый внутри сделал осознанный, четкий выбор – строить свою государственность. Этот момент, на мой взгляд, стал переломным, если бы он как-то по-другому сформулировал свои слова, не исключено, что последующие процессы пошли бы по-другому», – отметил Константин Кочиев.
Комментируя ход референдума, он подчеркнул, что всеобщее голосование в тех условиях было народным подвигом. «Референдум был проведен четко и его итоги неоспоримы. Это была абсолютно прочная основа, на которой уже потом было закономерно принятие Акта независимости Южной Осетии. Подвиг людей, принимавших судьбоносные для Южной Осетии решения, имеет не меньшее значение подвига ее защитников», – сказал Константин Кочиев.
На международно-правовые аспекты процессов того периода обратил внимание депутат Парламента РЮО первого созыва, полпред президента Мурат Джиоев. Он подчеркнул, что государственность Южной Осетии строилась в соответствии со всеми нормами международного права. «Мы учились в процессе, на бегу, но ни одной опрометчивой ошибки не допустили. Мы тогда не думали, что совершаем героический поступок. Для нас это была повседневная работа», – сказал Мурат Джиоев.
Геннадий Кокоев, также являвшийся депутатом парламента первого созыва, в своем выступлении сделал акцент на экономических потерях Южной Осетии, отметив, что в ходе агрессии 1989-92 годов Республика потеряла 70-80 процентов своего национального богатства, практически лишившись экономики и инфраструктуры.
Первый заместитель гендиректора ИТАР-ТАСС Михаил Калмыков, выступая в ходе Круглого стола, указал на важность объективного освещения событий и необходимость развития информационного сотрудничества России и Южной Осетии.
В дискуссиях на предложенную тему также приняли участие другие депутаты Парламента I созыва, в частности, Зоя Битарты, Роза Валиева и Бела Плиева, а также депутат парламента РЮО 6-го созыва Амиран Дьяконов, президент медиа-центра «Ир» Ирина Гаглоева, и др.
А. ТЕДЕЕВ