23 февраля в Южной Осетии, как и в России, Белорусси и некоторых других постсоветских республиках, отмечается День защитника Отечества, который давно стал главным мужским праздником года. Правда, в отличие от Международного женского дня 8 марта, он имеет более локальный охват, а слово защитник Отечества придает ему широкое значение, поскольку в защите Родины принимают участие не только мужчины, но и женщины. По крайней мере, в многовековой истории осетинского народа, включая очень сложный и трагический для всей Осетии 20 век, подобных примеров было более чем достаточно.
В Южной Осетии одно время активно обсуждался вопрос, не стоит ли Республике обзавестись собственным Днем защитника Отечества, тем более что недостатка в памятных датах, подходящих для этой роли, в истории Южной Осетии явно не ощущается. Главным «претендентом» на эту дату считается 23 ноября 1989 года, когда небольшая группа безоружных молодых осетин остановила на въезде в город Цхинвал 40-тысячную колону грузинских этнофашистов.
Впрочем, нынешний День защитника Отечества, отмечаемый 23 февраля, тоже имеет полное право на существование. Он несет несколько иную, более интернациональную идейно-смысловую нагрузку, поскольку осетины достойно проявили себя во множестве военных кампаний и битв, отстаивая общую Родину, в частности, в ходе многочисленных кавказских кампаний против Османской империи, обороне Шипки, в русско-японской войне и Первой мировой. Великая Отечественная в этом отношении в народной памяти стоит особняком, хотя бы потому, что практически каждая семья в Осетии потеряла кого-нибудь из близких на фронтах ВОВ, а осетины по числу Героев Советского Союза и действующих генералов в сопоставлении с численностью населения оказались на первом месте.
Однако словосочетание «защитник Отечества» приобрело для осетинского народа особое значение в период Отечественной войны против грузинского фашизма в 1989-2008 гг. Ведь это понятие относится не только к людям в форме, а практически ко всем, кто принимал участие в защите и отстаивании интересов Южной Осетии. Так уж получилось, что основой Вооруженных сил РЮО стали стихийно создавшиеся отряды самообороны, состоящие из добровольцев, которые до этого нередко имели весьма отдаленное отношение к военному ремеслу. Исключение составляли лишь воины-афганцы. Тем не менее, несмотря на колоссальное превосходство противника в людях и технике, постоянные проблемы с оружием и боеприпасами, отрядам самообороны удалось сдержать натиск врага.
Пройдя через кровавую войну и доказав свою эффективность, отряды самообороны стали основой для формирования уже официальных подразделений Министерства обороны и МВД РЮО.
Свою боеспособность отряды самообороны вновь продемонстрировали в ходе отражения ингушской агрессии в Пригородном районе Северной Осетии и в ходе Абхазской войны, успешно выполнив поставленные задачи.
Новая проверка на прочность для силовых структур Южной Осетии началась вместе с очередным обострением грузино-осетинских отношений, первые признаки которого проявились уже весной 2004 года. С легкостью изгнав Аслана Абашидзе из Аджарии, Президент Грузии М.Саакашвили рассчитывал, что успех будет сопутствовать ему и дальше. Следующей жертвой он избрал Южную Осетию, рассчитывая так же быстро и легко решить проблему, оказавшуюся неразрешимой для его предшественников.
Во внешней политике грузинское руководство взяло курс на ускоренную интеграцию в евроатлантические структуры, что позволило Саакашвили получить значительную финансовую и материальную помощь Запада, в том числе содействие в ускоренном наращивании военного потенциала. Впрочем, подготовка грузинской армии началась еще при Шеварднадзе. С апреля 2002 года по апрель 2004 года была реализована американская программа «Обучи и оснасти». В ходе её выполнения были подготовлены три лёгких пехотных батальона, горно-стрелковый батальон Национальной гвардии и смешанная механизированная рота. В рамках этой программы обучение прошли 2702 военнослужащих. Иностранная помощь также включала подготовку грузинских командных кадров в иностранных военных учебных заведениях, в первую очередь в Германии, США, Турции и Украине. Именно эти подготовленные по натовским стандартам батальоны были использованы в боевых действиях в Южной Осетии летом 2004 года.
Обострение ситуации началось по апробованной схеме и развивалось лавинообразно. 31 мая 2004 года в зону грузино-осетинского конфликта, где имели право находиться только российские, грузинские и югоосетинские миротворческие силы и сотрудники местных правоохранительных органов, грузинская сторона перебросила подразделения своих внутренних войск и тяжёлую военную технику. Тогдашнее руководство РЮО, не питая иллюзий насчет истинных намерений Грузии, при первых же признаках готовящейся агрессии со стороны официального Тбилиси предприняло решительные меры по увеличению численности вооруженных сил и их техническому оснащению. Были созданы около десяти батальонов ополчения и другие новые подразделения, что потребовало большой организационной работы. Кроме того, важное внимание было уделено обучению подразделений новой тактике ведения боевых действий с учетом опыта двух чеченских войн и других военных кампаний.
Создание батальонов ополчения по всей территории Республики позволило более эффективно обеспечить оборону населенных пунктов в районах Южной Осетии. В результате, вплоть до крупномасштабного вторжения грузинской армии в августе 2008 года, когда против слабо вооруженного ополчения были брошены танки, тяжелая артиллерия, системы залпового огня и авиация, грузинским силовикам не удалось захватить ни один из населенных пунктов Республики. Для сравнения – в ходе агрессии 1989-92 годов, когда Южная Осетия фактически не имела собственных силовых структур, были сожжены и разграблены десятки сел, а их население полностью или частично истреблено.
Летняя кампания 2004 года стала экзаменом и одновременно хорошей школой для значительно изменивших свой облик Вооруженных сил РЮО. Силовые структуры Южной Осетии вновь проявили себя с лучшей стороны, оказав активное противодействие продвижению грузинских войск к Цхинвалу.
8 июля в результате успешной операции югоосетинских спецподразделений в селе Ванат было взято в плен 39 сотрудников МВД Грузии, вооруженных стрелковым вооружением, включая пулеметы и гранатометы. Этот молниеносный захват стал главной новостью на международных информационных лентах. Фотографии стоящих на коленях в центре Цхинвала грузинских пленных появились в ведущих западных изданиях, что затруднило дальнейшее замалчивание начавшейся эскалации конфликта со стороны Грузии и ее покровителей.
Весьма успешными для юго-осетинских войск оказались бои за господствующие высоты над селом Сарабук. Немногочисленные осетинские подразделения, будучи вооруженными лишь стрелковым оружием, нанесли серьезные потери грузинским коммандос, занимавшим господствующие высоты в районе «Паук». За два дня боев было убито около 30 «коммандос» и подбито несколько БМП. В целом бои за обладание господствующими высотами вокруг города Цхинвала и населенных пунктов Республики стали одной из характерных тенденций кампании 2004-го.
Другим знаковым событием стало сражение за Тлиаканские высоты, которое несмотря на первоначальный успех также закончилось разгромом грузинского спецназа, потерявшего по некоторым данным 70 человек убитыми. Однако, несмотря на достигнутый юго-осетинскими Вооруженными силами успех, война 2004-го, как ее назвали в народе, оказалась лишь прелюдией к более драматичным событиям.
М. Саакашвили предпочел отступить, но только временно. Неудачу он списал на грузинских военных. «Бездарность, проявленная нашими офицерами в военных операциях в Южной Осетии, объясняется тем, что они военное образование получили в российских военных училищах и академиях. Поэтому мы должны полностью переключиться на военные училища и академии западных стран», – заявил Михаил Саакашвили после окончания кампании 2004 года. По сути, это стало признанием поражения, что вполне объяснимо. Несмотря на пропагандистские заявления, в реальности югоосетинские силовые структуры не потеряли в бою ни одного человека, в то время как, по неопубликованным данным МВД Грузии, за лето 2004 года вооруженные формирования Грузии потеряли более 170 человек.
Соответствующие выводы были сделаны и американцами. Весной 2005 года стартовала новая американская программа по подготовке вооружённых сил Грузии. Режим Саакашвили продолжал увеличивать численность своих силовых структур, осуществляя массовые закупки техники и широко привлекая наемников из разных стран.
Вместе с тем, несмотря на явно готовящуюся широкомасштабную агрессию, с министерством обороны РЮО начали происходить достаточно странные вещи – численность батальонов перманентно сокращалась, причем в разы. К примеру, если в 2004 году в 7-м батальоне, оборонявшем села Дменис, Сатикар, Сарабук и др., насчитывалось более 500 человек, то к августу 2008 года в его рядах после нескольких сокращений оставалось всего 180 человек. Точно так же обстояли дела с другими подразделениями.
Разумеется, выстоять при таком соотношении сил было практически невозможно. Против 180 бойцов 7-го батальона 8 августа начали наступление основные силы 3-й бригады Грузии в составе трех батальонов вместе с частями МВД и незаконными вооруженными формированиями из ряда сел РЮО с преимущественно грузинским населением. Их наступление поддерживало более 30 единиц бронетехники, из них 12 БМП-2 грузинского миротворческого батальона, более 11 танков и др. И это не считая силы, наступавшие во втором эшелоне. Не лучше обстояли дела на цунарско-тбетском, знаурском и других участках линии фронта. Тем не менее, силовым структурам РЮО вместе с ополченцами удалось замедлить наступление грузинских войск и сорвать неоднократные попытки штурма города Цхинвал. Был также предотвращен прорыв в район поселка Дзау по объездным дорогам. Все это позволило выиграть время до подхода российской армии.
После завершения военной кампании 2004-2008 гг. ВС РЮО вступили в действительно мирный этап своего развития. Правда, он оказался для них не самым простым. Вокруг существования Вооруженных сил РЮО было сломано немало копий. Одно время было принято решение сократить их до 250 человек. Позже, в 2012-2013 годах, в это решение нынешним руководством РЮО и РФ были внесены коррективы, позволившие оставить в рядах Минобороны РЮО 800 с лишним человек.
Значительные изменения назревают и в связи с реализацией Договора о союзничестве и интеграции, характеризующиеся более тесной интеграцией с Вооруженными силами РФ, которые надежно гарантируют безопасность Южной Осетии. Новые контуры югоосетинской армии были обозначены и в Послании Президента РЮО. Как отметил глава Республики, объективный анализ событий августа 2008 года и складывающейся международной обстановки наглядно иллюстрирует необходимость наличия у РЮО пусть и немногочисленной, но дисциплинированной, мобильной, хорошо вооруженной и профессионально подготовленной к эффективному ведению боевых действий в горно-лесистой местности, а также в условиях населенных пунктов, армии. Разумеется, в полном взаимодействии с российской армией. «Такая структура должна быть способной решать боевые задачи до развертывания значительных сил и широкомасштабных боевых действий, кроме того, дать соразмерный отпор диверсионно-террористическим актам и провокациям», – отметил в своем Послании Леонид Тибилов.
С учетом современной «гибридной» тактики ведения войны встает вопрос о создании системы резервистов по типу израильской или швейцарской. Как показывают опыт современных войн, высокомотивированное ополчение может оказывать успешное сопротивление более многочисленным регулярным войскам с тяжелой техникой. Еще более остро встает вопрос о создании совместного российско-югоосетинского центра антитеррора, будь то на базе министерства обороны или МВД РЮО. Необходимо учитывать, что террор и действия относительно небольшими террористическими группами являются составной частью тактики «гибридной» войны, что затрудняет оказания эффективного отпора со стороны регулярных войск в силу их громоздкой структуры и сложной системы управления.
А. ТЕДЕЕВ
