Осталось несколько дней до начала парламентских выборов в Грузии. В интервью «ЮО» завкафедрой политологии и социологии ЮОГУ, кандидат политологических наук, профессор Инал Санакоев рассказал об угрозах, которые могут нести для Южной Осетии выборы в Грузии, а также о потеплении отношений между Москвой и Тбилиси и об уровне безопасности нашей республики на сегодня.

– Инал Борисович, за предвыборной кампанией в Грузии внимательно следят не только в Южной Осетии и Абхазии, но и в России, США и на Западе. С чем связан такой интерес ведущих геополитических игроков?

– Интерес к предстоящим парламентским выборам в Грузии со стороны региональных и мировых игроков связан в первую очередь с глобальным противостоянием между западным и восточным миром, который актуализировался в последнее время. Сама по себе Грузия не так важна в этом контексте, просто она выступает здесь неким инструментом. В зависимости от результатов парламентских выборов в Грузии чаша весов в глобальном противостоянии может склониться в ту или иную сторону.
Правящая партия «Грузинская мечта» придерживается довольно прагматичного, реалистического курса и стремится выстраивать взвешенную политику в отношении и западных партнеров, и России. Грузинские власти не подключились к антироссийским санкциям Запада и США, и это сильно беспокоит западные страны, которые хотели бы сделать Грузию форпостом своего влияния в регионе Южного Кавказа – как минимум, и влияния на Россию – как максимум. С другой стороны, российское руководство тоже заинтересовано в сохранении нейтралитета Грузии. России нужно, чтобы Грузия не оставалась в фарватере антироссийской западной политики. Именно в этом плане и для Запада, и для России важно, чем закончатся выборы в Грузии.

– Многие политологи считают, что от результатов выборов зависят политические процессы на Южном Кавказе. Повлияют ли выборы в Грузии на Южную Осетию?

– Сейчас борьба за власть идёт между оппозицией и правящей партией «Грузинская мечта», которая придерживается умеренно либеральной политики во внешней и внутриполитической сферах. В отношении Южной Осетии и Абхазии грузинские мечтатели следуют традиционному курсу грузинских элит – «возвращение» РЮО и РА в свой состав. Однако, как афишируют члены партии, они предпочитают добиться этого мирными способами, путем так называемой soft power, т.е. мягкой силы. Эти технологии предусматривают варианты создания некоего имиджа, образа привлекательности Грузии для национальных меньшинств, с тем, чтобы процесс «возврата», как они говорят, «своих территорий» прошёл мирным способом, не сопровождался тем кровопролитием, которое имело место в предыдущие годы.
Что касается их оппонентов, это преимущественно политические силы, придерживающиеся националистической ориентации и в риторике, и в политической практике. Практика, которая зачастую напоминает тяжёлое наследие периода Гамсахурдиа, когда все проблемы национальных меньшинств пытались решить с позиции насилия, с применением силы. И в этом плане разница между двумя политическими силами играет для РЮО важную роль. Если грузинские националисты вернутся к власти, то совершенно очевидно, что это будет сопряжено с резким ростом военных угроз для Южной Осетии, ситуация станет нестабильной, возможно, будут разного рода провокации и обострения на границах. Иными словами, ничего хорошего нам это не сулит.
Примечательно, что грузинский оппозиционный истеблишмент также придерживается цели восстановления т.н. «территориальной целостности Грузии», но они предпочитают делать это насильственными методами и не скрывают своего ура-патриоти-ческого отношения к национальным меньшинствам. Мы помним, под какими лозунгами проходили митинги и манифестации, организованные «Единым национальным движением». Если присмотреться к этим лозунгам, то они очень ярко напоминали лозунги и риторику периода гамсахурдиевской Грузии, ничем не отличались от них.
Смена власти в соседней стране будет чревата для нас ростом военно-политических угроз. Поэтому для Южной Осетии и Абхазии актуален вопрос: чем закончатся выборы в Грузии? Одно дело, если мы будем иметь дело с мягкими грузинскими технологиями «привлекательности», другое – если мы столкнемся с откровенным военно-политическим давлением, очень жёстким и непредсказуемым. Это, конечно, нас не может не беспокоить.

– Среди экспертного сообщества есть убежденность, что после парламентских выборов в Тбилиси неизбежны цветная революция или даже госпереворот, а у границ – провокации. Каково Ваше мнение об этом?

-Да, среди экспертного сообщества есть мнения, что после парламентских выборов в Грузии возможны протестные акции по типу майданных революций и даже попытки госпереворота, что может быть сопряжено с организацией провокаций на грузино-осетинской границе. Я думаю, что для этого есть реальные основания. Такие сценарии возможны, если «Грузинская мечта» победит на выборах, а оппозиция сочтет результаты выборов сфальсифицированными. Оппозицией могут быть предприняты попытки реализации цветных майданных технологий. Очевидно, что оппозиция не смирится с подобным исходом выборов и, насколько мне известно, по различным оценкам такие запасные сценарии уже готовятся. Они финансируются Западом и, думаю, что будут попытки реализовать их. Другое дело, насколько это будет эффективно. Посмотрим, чем все закончится на практике. Хватит ли у «Грузинской мечты» сил, средств и ресурсов, чтобы противостоять этим технологиям, попыткам пересмотреть итоги выборов или даже осуществления госпереворота.

– В заявлениях части политического истеблишмента Грузии звучали обвинения в адрес Саакашвили в развязывании войны в 2008г., и Б. Иванишвили даже выразил готовность принести извинения народу Южной Осетии. Как Вы считаете, в Грузии есть силы, которые готовы признать существующие реалии и дать гарантии о неприменении силы?

– На сегодняшний день все эти заявления следует оценивать просто как предвыборную риторику. Общеизвестно положение, что накануне выборов, в условиях предвыборной борьбы политические силы могут декларировать самые фантастические проекты и обещания. Вопрос в том, что останется после выборов, когда эти силы придут к власти. Я не думаю, что в Грузии сейчас есть реальные силы, которые могли бы пойти на такую политику и попытаться реализовать вышесказанное. Но дождемся исходов парламентских выборов…

– Последнее время появляются заявления официальных лиц России о готовности наладить дипотношения с Грузией, это среди населения Южной Осетии вызывает обеспокоенность. Несет ли потепление отношений РФ и Грузии для Южной Осетии, для ее суверенитета потенциальную угрозу?

– Действительно, в последнее время наблюдаются попытки определённого потепления отношений между Грузией и Россией, и частью нашего населения это может рассматриваться как некая угроза для независимости РЮО. Я думаю, что не стоит подходить с такими мерками к процессу нормализации отношений между двумя государствами, это нормально, и никакой угрозы нам не несёт. Рано или поздно между двумя государствами будет налаживаться взаимодействие. Но отношения Южной Осетии с Россией, тем более признание независимости РЮО, не могут и не должны противоречить этому факту.

– Лавров заявил, что Запад хочет разжечь костер и дестабилизировать ситуацию между РЮО, РА и Грузией, чтобы открыть второй фронт против России и укрепить свое влияние на Южном Кавказе…

– То, что Запад хочет разжечь костёр и дестабилизировать ситуацию между Южной Осетией, Абхазией и Грузией — это на самом деле так и есть. Постоянное стремление Грузии восстановить свою т.н. «территориальную целостность» имеет своим источником Запад и США. Именно эти страны пытаются всё время склонить Грузию к политике «возврата потерянных территорий». Если бы не эта настырность западных стран, вполне возможно, что грузинские власти смогли бы уже смириться с тем, что Южная Осетия и Абхазия – независимые государства. Всё это, конечно, направлено против России, чтобы подольше сохранить Грузию как антироссийскую силу на Южном Кавказе и проводить свою собственную политику.

– В рамках VIII Международной научно-практической конференции «Россия и мир: диалоги – 2024. Силы притяжения» Вы подняли вопросы безопасности Южной Осетии, привели в пример сценарий разрешения конфликта в Карабахе и реакцию грузинских оппонентов. Как Вы оцениваете уровень безопасности Южной Осетии, исходя из существующих реалий, политических процессов и геополитических изменений?

– Думаю, на сегодняшний день уровень безопасности РЮО не очень высокий. Объясняется это тем, что ситуация на Южном Кавказе претерпела ряд существенных изменений. В первую очередь это касается судьбы Нагорного Карабаха. Нагорный Карабах представлял из себя наиболее мощное государственное образование из всех малых постсоветских государств Южного Кавказа. Там была великолепная армия, устойчивое экономическое положение, но несмотря на это, Карабах проиграл. Факт потери Арцаха означал резкий рост угроз для Южной Осетии и Абхазии. После Карабаха в Грузии стали раздаваться призывы к насильственному решению проблемы, т.е. если возможен карабахский сценарий, то почему его нельзя реализовать в отношении РЮО и РА.
Второй фактор, сильно влияющий на югоосетинскую безопасность — это продолжающаяся милитаризация Грузии. Военные расходы в соседней стране растут в геометрической прогрессии из года в год. Грузия расходует огромные средства на военный бюджет. На сегодня грузинская армия насчитывает около 37000 солдат. Это не может не беспокоить. Грузинская армия устроена по стандартам НАТО.
Но все наши надежды сфокусированы на Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РЮО и РФ. Только при помощи России мы сможем сохранить свой народ и свою республику.

Мадина БЯЗРОВА