– Анатолий Георгиевич, 75 лет – это большой путь. Какие достижения в своей жизни Вы считаете наиболее важными? Чем был вызван уход в большую политику?
– Многих беспокоит вопрос, как я умудрился за 10 лет от начальника цеха дорасти до первого секретаря обкома партии. Люди идут к этому всю жизнь. Всё очень просто. Я человек организованный. Учился в физико-математическом классе, закончил Северо-Кавказский горно-металлургический институт, работал на заводе. В армии служил в ракетной бригаде, за два учебных периода был командиром отличного взвода. Кадровые военные сначала смотрели на меня свысока, но потом, во второй год моей службы, уже проводил окружные занятия топогеодезистов в качестве начальника сборов. Я не люблю проигрывать в жизни.
Потом в моей жизни была работа на заводе. Однако если говорить о том, что можно прийти на работу в 8 утра и уйти в 5 вечера, это одно. Но если ты приходишь, например, в 7 утра, а вторая смена заканчивается в час ночи, и ты считаешь, что нужно обязательно остаться на вторую смену, чтобы проверить всё, – это даёт свои результаты.
За годы работы на заводе, два с половиной года переходящее знамя было у нашего цеха. После меня выдвинули на комсомольскую работу в бюро международного молодежного туризма «Спутник». «Спутник» – это почти коммерческая организация, которая практически постоянно находилась на дотации Областного комитета комсомола и никогда план не выполняла. В первый год своей работы, в 1979 г., я план выполнил, а в 1980-м году выполнил на 950%. Это в 9,5 раза больше. «Спутник» оставил с успешной программой, с прибылью в 18 тыс. руб. Тогда это были огромные деньги. Свою трудовую деятельность продолжил в горкоме комсомола в должности первого секретаря.
Из горкома комсомола меня перевели в инструкторы обкома партии, занимал должность заведующего отделом промышленности обкома партии. Я всегда трудился усердно, мне было важно завершать поставленные задачи в срок. Поэтому, например, в 23:00 вечера в моем кабинете еще горел свет.
В итоге быстро поднимался по карьерной лестнице. И это не связано с тем, что у меня была поддержка, мои родители – обычные служащие. Элитных или статусных родственников у меня тоже не было, я обыкновенный сталинирский парень. В работе всегда вырабатывал систему, это позволяло мне не ошибаться.
Дальше занимал должности: председатель комитета народного контроля, первый секретарь райкома партии, первый секретарь обкома партии. На курсах для первых секретарей райкомов партии мой реферат оставили республиканской партийной школе, чтобы другие товарищи читали и изучали по нему.
– Какой период своей работы Вы можете назвать самым сложным?
– Самый сложный период работы для меня – эпоха перестройки. Тогда была сплошная неразбериха. Трудно было определить, кто за что отвечает. А тут, как говорится, дай возможность нашим людям покритиковать. В этой сложной ситуации определил важные задачи: первое – Едисский водопровод. Мы построили его, несмотря на сложные экономические и политические условия, чтобы обеспечить город водой. Кстати, водопровод был запланирован прежним руководством.
Строительство должны были завершить в 1993-м году, а тут шел пока 1988-й год. На официальное обращение в соответствующие структуры Москвы оказать помощь получил ответ: «Водопровод запланирован на 1993 год, материалы и финансирование будут вовремя». А городу вода нужна сейчас, и я пошел на нестандартное решение.
Обычно для встречи с председателем Госплана СССР нужно было заранее прислать письмо с изложением вопросов. Ждать можно было 2-3 месяца. До этого могли назначить встречу с зампредседателя.
Я, как первый секретарь обкома партии, воспользовавался своим положением, без записи пришел к председателю Госплана Юрию Маслюкову. Меня не принимали, но я был настойчив. Просидел в приемной полтора часа. Наконец меня позвали. Маслюков – очень интеллигентный человек, с острым умом, считаю его лучшим экономистом. Объяснил ему причину своей настойчивости, подробно рассказал о проблеме и обозначил пути решения. В Горьком (Нижнем Новгороде) тогда запустили новый трубопрокатный стан с опережением пятилетнего плана почти на полтора года. Это привело к избытку труб. Позвонил первому секретарю Геннадию Ходыреву и попросил трубы нужного диаметра. Он сказал, что у них сейчас избыток, и они тоже думают, куда их деть. Проблема нашла положительное решение. На следующее утро пришёл в Госплан, все документы были подписаны. Я чувствовал себя героем. В строительстве водопровода принимало участие практически все население Цхинвала бесплатно.
Маслюков не поверил, что люди работают. На старой машине «Нива» они с работником Госплана Грузии тайком проинспектировали строительство. Убедившись, что работы идут полным ходом, выделили нам необходимый стройматериал. 6 ноября 1989 года в Цхинвале я открыл вентиль трубопровода, и вода пошла.
Еще одно важное решение – строительство Транскама. Ситуация в Южной Осетии была сложная, было понятно, что руки у Грузии «чешутся». Дорога, соединяющая Север и Юг Осетии, строится. Уже пробили тоннель. Чтобы развеять слухи о строительстве Транскама, хочу официально заявить, что решение об этом было принято в Москве, и никто не вмешивался. Причина строительства – арабский кризис 1973-1975 годов, когда в Закавказье не было альтернативы Военно-Грузинской дороге. Министр обороны Дмитрий Устинов, дважды приезжавший в Цхинвал неофициально, поддержал проект.
Сначала строили только дорогу, без сопутствующей инфраструктуры. Многие предлагали построить бензозаправки и кафе, но я настоял на том, чтобы сначала закончить главную артерию. Москва также поддержала этот подход. Благодаря Транскаму, который стал дорогой жизни для региона, удалось решить много проблем.
К тому времени перестройка наверху «шумела простыми митингами», а у нас она уже принимала кровавый облик. И не только здесь. Это и Сумгаит и Нагорный Карабах, а затем Южная Осетия, Абхазия.
– Какие инициативы выдвигались Вами по защите интересов Южной Осетии?
– Как депутат, я активно участвовал в работе Государственной Думы. За один период я выступал 14 с половиной часов. Кроме того, участвовал в круглых столах, парламентских слушаниях и других мероприятиях, связанных с законодательной деятельностью.
Особенно важным было моё участие в качестве зампредседателя комитета по делам СНГ, где я настойчиво попросил сделать меня куратором по непризнанным республикам – Нагорному Карабаху, Южной Осетии, Абхазии и Приднестровью. В рамках этой деятельности в законодательном плане активно занимался вопросами, связанными с этими регионами. Это упрощенный порядок получения гражданства для этих регионов. Мы использовали разные методы для решения вопроса, жители Южной Осетии начали получать российское пенсионное обеспечение и другие преимущества гражданства. Я горжусь тем, что это удалось.
Грузины не раз продвигали Договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Грузией. Предпринимали такие шаги и в бытность Константина Затулина, когда тот возглавлял комитет по СНГ в первой Госдуме. Я как общественник участвовал в этом процессе и доказал, что договор является капитуляцией перед Грузией. В период моей работы в качестве депутата второго и третьего созывов Государственной Думы мы трижды не одобряли этот договор.
Мне повезло в жизни: парламентские фракции, Союз правых сил и «Яблоко» хорошо ко мне относились, они всегда поддерживали интересы Южной Осетии. Последний раз, после отклонения договора Шеварднадзе сказал: «К сожалению, сегодня Госдума на договор смотрит глазами депутата Чехоева». Если бы этот договор приняли, то ситуация в августе 2008 года сложилась бы иная, мы понесли бы намного больше потерь, хотя уверен, что Россия пришла бы на помощь и спасла бы своих граждан.
Я был одним из организаторов 29-го съезда КПСС, организовал три Конгресса народов Советского Союза, в том числе Конгресс народов Кавказа в Нальчике. Борис Ельцин в ходе выступления в Конгрессе США заявил, что с коммунизмом в России покончено. Через две недели в Москве прошел 29-й съезд КПСС с участием делегаций всех бывших советских республик и представителей коммунистических организаций. Компартия Южной Осетии первой подписала протокол о создании СКП КПСС в лице Станислава Кочиева. Это стало важным достижением.
– Какие вопросы, в том числе связанные с поддержкой позиций Южной Осетии, Вам удалось решить в качестве российского парламентария?
– Несмотря на отсутствие официального признания мы провели референдумы, явка на них была очень высокой. Благодаря этому шагу к нам относились как к субъекту Российской Федерации.
Что касается возможностей развития Южной Осетии, то для сравнения отмечу: в 1970 году в Южной Осетии дебет разведанных и готовых к разработке минеральных источников составил почти полтора триллиона. Это говорит о перспективном развитии данной отрасли. Есть много вопросов, которые сегодня находятся в поле зрения руководства республики. Так что, мне думается, что будущее у нас будет хорошее.
– Как Вы оцениваете сегодняшний уровень отношений между Россией и Южной Осетии? И в каком направлении могут развиваться интеграционные процессы между нашими странами?
– Вопрос объединения Северной и Южной Осетии на данный момент не стоит актуализировать. Может быть, сегодняшнее положение больше устраивает и Россию. Надо исходить из того, какая форма отношений наиболее выгодна для Южной Осетии, и определить цели и задачи.
В специальной военной операции принимают участие и осетинские ребята. Мне очень понравились слова осетина-добровольца, который в одном интервью сказал: «Я сегодня там воюю за свою Осетию». И это абсолютно точное понимание реальной ситуации. От того, как сложится ситуация в зоне СВО, а сегодня она разворачивается в нашу сторону, зависит решение многих политических вопросов. Возможно, Россия станет опять тем же Советским Союзом. И в этом плане непонятны призывы людей, которые говорят, что немедленно надо объединяться. Этот шаг надо делать осторожно.
В Осетии нам нужно чётко осознать одно: наша Конституция почти идентична с Конституцией Российской Федерации. Законы России действуют на территории Южной Осетии. У нас есть возможность защищать свой бюджет, предлагать программы развития и строительства объектов. Для достижения результата нужно грамотно организовать процесс. Нам нужны не просто хорошие специалисты, а профессионалы. На повестке много сложных вопросов. Но есть одна четкая и ясная задача – быть вместе с Россией всегда.
– Что необходимо сделать для продвижения позиций Юж-ной Осетии на международной арене, а также для объективного информирования общественности других стран о правовых основаниях независимости республики?
– Южной Осетии Россия оказывает всестороннюю помощь и поддержку, является стратегическим партнером. Осетины принимали участие в Великой Отечественной войне, своей кровью отстояли Осетию, советскую союзную Осетию, сейчас защищают Россию и, опять-таки, Южную Осетию. После достижения Россией поставленных целей Южная Осетия окажется в таком положении, что желающие признать нашу независимость выстроятся в очередь.
– В Грузии создали временную парламентскую комиссию по расследованию деятельности Саакашвили и его партии, но при этом сохраняется курс на увековечивание памяти Звиада Гамсахурдиа. На Ваш взгляд, есть ли шансы на то, что грузинское общество может избавиться от националистического синдрома?
– Внимательно слежу за ситуацией в Грузии. Я политик и понимаю, что в Грузии сложный период. Еще в 1990-е годы я сказал, что за всю историю Грузии там никогда не было проперсидского, протурецкого или пророссийского правительства. В Грузии всегда было только прогрузинское правительство. Этого мнения придерживаюсь и сейчас.
Премьер-министр и спикер парламента занимают определённые позиции. Завтра может потребоваться другой подход, и на сцену выйдут новые лидеры. Для них это нормальное явление.
Не буду давать оценок, но учитывая сегодняшние процессы, не исключаю, что даже Грузия в какой-то момент может сказать, что лучше быть с Россией, с Белоруссией, нежели с Турцией и т.д. Но торопиться не будем.
– Скажите, жалеете ли Вы сегодня о каких-то шагах или решениях в своей жизни?
– Безгрешных людей нет. Но принципиальных ошибок в жизни не делал. Остался верным своим идеалам, когда многие сжигали партийные билеты.
И сегодня считаю, что Советский Союз превратил отсталую и неграмотную Россию в самое развитое государство и нацию в мире. Это стало возможным за 70 лет.
Когда мы говорим о том, что дружбы народов не существует, мы вспоминаем Советский Союз. Там, как известно, была особая национальная политика, которую многие критиковали. Но эта политика имела большое значение для Сталина – опытного и компетентного лидера.
ЮНЕСКО признала, что в XX веке в мире исчезло 20% языков. Их больше не используют для общения и обучения. В Советском Союзе ни один язык не был утрачен. В стране жило 166 наций и народностей, говоривших на 133 языках. Они сохранились до наших дней.
Расул Гамзатов, выступая на сессии Верховного Совета СССР, сказал: «В Дагестане живут 34 национальности, половина из них не понимает друг друга. Единственный язык, который их объединяет – русский. Если мы продолжим развивать демократию, это может привести к нехорошим процессам. Кавказ – как маленький котёл: быстро закипает, но и быстро остывает. Если Россия столкнётся с серьёзными проблемами, это может затянуться и котел будет кипеть очень долго».
– Что бы Вы хотели пожелать своему народу?
– После распада Советского Союза Южная Осетия прошла через непростые времена, но смогла сохранить стабильность. Многие критикуют власть и другие аспекты жизни, но редко вспоминают, с какими трудностями столкнулись другие регионы. Например, в Приднестровье после ухода Игоря Смирнова власть менялась слишком часто, что создавало множество проблем. К сожалению, Нагорного Карабаха больше нет. Абхазия же каждые три года выбирает нового президента. Южная Осетия в этом смысле является островком стабильности среди частично признанных территорий. Это большая заслуга в первую очередь нашего народа. Нас не бросает из крайности в крайность.
Сегодня пришло время настоящих политиков, которые умеют оперировать фактами и другими важными аспектами. Владимир Путин создал идеальные условия для экономики. Он вернул людям гордость за свою страну.
Я называю себя сталинирским парнем. Цхинвал – это город мечты, куда приезжали люди со всего Союза. Наши ребята учились в самых лучших вузах. Хочется, чтобы все это вернулось.
А. СИУКАЕВА
