Одним из вопросов в проблематике грузино-осетинских отношений, регулярно обсуждаемых за последние годы, является тема небезызвестного Эргнетского рынка, функционировавшего более десяти лет на границе Южной Осетии и Грузии. После грузинской агрессии 2008 года первый всплеск интереса к этой теме произошел в ходе разработки пресловутой стратегии Грузии по вовлечению, для реализации которой важное значение придавалось возобновлению торговых отношений между Грузией и Южной Осетией, в том числе в формате Эргнетского рынка. Затем этот вопрос актуализировали «мечтатели» в ходе предвыборной кампании 2012 года, новый всплеск эргнетской тематики произошел буквально недавно, практически одновременно с подписанием Грузией соглашения об ассоциации с ЕС. При этом в роли катализатора выступили европейские структуры.
В рамках «Повестки дня ассоциации», представляющим собой документ, которым правительство Грузии должно руководствоваться в ходе реализации соглашения об ассоциации с ЕС, Тбилиси рекомендовано предпринять соответствующие шаги с целью «поощрения торговли, путешествий и инвестиций по ту сторону «административной границы» и пересмотр законодательства, в том числе закона «Об оккупированных территориях».
Комментируя эту рекомендацию Евросоюза, госминистр Грузии по вопросам примирения Паата Закареишвили напомнил, что правительство Грузии еще в 2012 году разработало поправки в закон «Об оккупированных территориях», но затем по требованию парламентского меньшинства в лице сторонников Саакашвили из «Единого национального движения» рассмотрение законопроекта было приостановлено.
Представители «ЕНД» в парламенте и сейчас не преминули выразить свое возмущение самим фактом появления подобных пунктов в «Повестке дня ассоциации». Они обвинили «мечтателей», что те через европейцев пытаются добиться желаемого. Однако, несмотря на громкие заявления, сейчас возможности «националов» блокировать рекомендации ЕС снижены, поскольку речь идет о выполнении соглашения об ассоциации.
Примерно в это же время в грузинской прессе появились публикации о том, что грузинские власти собираются построить торговые центры в Эргнети и в Зугдиди, неподалеку от абхазской границы. Как сообщила журналистам заместитель министра примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили: «На данном этапе речь не идет о масштабной торговле между Грузией и Россией посредством этих зон в Эргнети и в Зугдиди. Мы стараемся помочь местному населению и этим положить начало экономическому развитию этих регионов и доверию между грузинским, осетинским и абхазским населением. В долгосрочной перспективе стоит задача урегулировать конфликт именно путем примирения людей».
Правда, каким образом товары будут перевозиться через границу и как будут проходить таможенное оформление, грузинская чиновница не объяснила.
Позже появилась информация о том, что, возможно, место расположения торговой площадки будет другим, вероятнее всего, ближе к Ленингорскому району.
Министерство регионального развития и инфраструктуры Грузии пошло еще дальше, анонсируя планы по созданию свободных экономических зон у границ Грузии с Южной Осетией. «Речь идет о том, чтобы на нашей территории была создана свободная экономическая зона, где у бизнеса будет возможность осуществить инвестиции в любом направлении», – отметили в министерстве.
Одним словом, по Грузии продолжает бродить призрак Эргнетского рынка, «святого Эргнета», как иронично назвали его некоторые юзеры Оснета. Более того, мы, похоже, имеем дело с настоящим синдромом, оторвавшимся от реальности и ведущим самостоятельное существование.
Да, Эргнетский рынок в одно время считался одним из крупнейших рынков в Закавказье, если не самым крупным. Но обычному большому восточному базару благодаря стараниям многих грузинских и некоторых осетинских экспертов, а также деятелей из международных неправительственных организаций начали приписываться почти мистические свойства. Оказывается, благодаря купле-продаже зелени, «мацони-малако», контрабандных сигарет и других товаров чуть было не разрешились многовековые грузино-осетинские противоречия, заключающиеся в стремлении грузинских элит уничтожить любые формы самоорганизации южных осетин, подавить их национальное самосознание путем насильственной ассимиляции или же и вовсе решить проблему через неоднократные попытки геноцида.
Авторы синдрома «святого Эргнета», не пытаясь хотя бы ради приличия копнуть глубже в суть вопроса, не обращают внимания на тот исторический факт, что Цхинвал в силу географических и ряда других факторов издревле был центром региональной торговли. Горцы-осетины привозили сюда в основном продукцию животноводства, а армяне, евреи и грузины – различного рода ремесленные товары, сельхозпродукцию, характерную для равнинной местности. Подобный товарообмен продолжался веками на фоне многочисленных стычек, локальных войн и карательных экспедиций против южных осетин. Он не способствовал уменьшению желания грузинских феодалов подавить самостоятельность осетинских обществ и наоборот. По сути, ничего принципиально нового в этом плане Эргнетский рынок не продемонстрировал, он так бы и канул в Лету, не будь непрекращающихся стараний определенных кругов, наделивших банальные базарные процессы сверхъестественными свойствами.
Между тем, единственное отличие Эргнетского рынка от аналогичных процессов в предыдущих веках заключалось, пожалуй, лишь в масштабах.
По некоторым данным, годовой оборот на Эргнетском рынке доходил до 100-150 миллионов долларов. Однако одновременно Грузия теряла ежемесячно до 10 миллионов долларов налоговых и таможенных сборов. По данным грузинских экспертов, почти 70% импорта в Грузии не облагалось никакими налогами, включая 80% бензина, муки, сигарет и других товаров, приносящих большую и быструю прибыль. В этот процесс непосредственно были вовлечены правящие круги Грузии, включая семью Шеварднадзе. Именно этот фактор, а не легенды о миротворчестве, были главной причиной покровительства со стороны правительства Грузии Эргнетскому рынку.
Ввести таможенные посты на границе с Южной Осетией Грузия не могла, поскольку этим признала бы независимость Южной Осетии, а установить таможенные посты на границе России с РЮО было из разряда фантастики. С подобной дилеммой грузинские власти столкнутся и сейчас.
В Южной Осетии, несмотря на то, что формально вывозимые и ввозимые грузы облагались пошлинами, по некоторым данным, большая часть товаров проходила мимо таможни. Отдельно стоит упомянуть о расцвете криминала, создавшего интернациональные группировки. К слову сказать, значительный сегмент Эргнетского рынка контролировала так называемая тквиавская ОПГ, где роль первых скрипок играли двоюродные братья Ираклий Окруашвили и Михаил Карели, позже со своими «бригадами» поддержавшие Саакашвили в ходе «розовой» революции. Будущий «железный» Ираклий даже задерживался органами внутренних дел РЮО за попытки провоза наркотиков по территории Южной Осетии.
Сегодня, судя по заявленным планам, грузинские власти и западные структуры пытаются смоделировать ситуацию 90-х годов и решить свои политические цели через налаживание торговых связей с Южной Осетией и транзитом через нее. Тем более, в данном случае речь идет не о спонтанном процессе, а о запланированном экономическом проекте. И хотя в заявлениях грузинских официальных лиц упор делается на восстановление торговли на местном уровне, их реальные планы куда масштабнее. Торговые площадки, куда в том числе станет поступать дешевая европейская продукция, после ратификации соглашения об ассоциации с ЕС освобожденная от каких либо пошлин со стороны Грузии, должны привлечь максимально широкий круг предпринимателей и потребителей, причем не только из Южной Осетии. В годы своего расцвета торговля на Эргнетском рынке охватывала не только жителей близлежащих районов РЮО и Грузии, но также многочисленных предпринимателей из Северной Осетии и других северокавказских субъектов России.
Работа торговых площадок повлечет создание другого рода механизмов, включая кредитные, учитывая трудности с доступом к кредитным ресурсам для югоосетинских предпринимателей, дабы еще больше привязать к Грузии население Южной Осетии и ближайших регионов России.
При этом, помимо политических рисков, следует учитывать и другие негативные факторы от реализации подобных экономических проектов. Один из популярных мифов, связанных с синдромом «святого Эргнета», касается его якобы благотворного эффекта на югоосетинскую экономику. Разумеется, при зарплатах в 60 рублей, да и то одно время не выплачивавшихся месяцами, он дал возможность многим зарабатывать и содержать свои семьи. Многие бюджетники, не говоря уже о других, после короткого рабочего дня отправлялись торговать. О каком-либо внятном функционировании государственного аппарата, ведомств и учреждений в таких условиях говорить не приходилось. Но сегодня социальная ситуация в Республике принципиально иная.
Что касается экономического эффекта, то здесь следует понимать, что развитие торговли далеко не всегда влечет за собой развитие экономики. Наоборот, существование Эргнетского рынка привело к весьма плачевным результатам не только в экономической сфере Республики, но и касательно морально-психологического климата в югоосетинском обществе. Вместо развития фермерских хозяйств, создания собственных производств, одним словом, вместо попыток создать собственную экономику с использованием местной сырьевой базы активная часть общества была вовлечена во временный, не создающий реального национального продукта процесс перевозки товаров. Все помнят, как в тот период желанной мечтой молодежи стало попасть в силовые и другие структуры, «нависшие» над Транскамом, и получать свою часть транзитной «халявы». Произошла деградация сознания населения, за целое десятилетие отвыкшего от проявления созидательной инициативы, наблюдался рост коррупции среди структур, создаваемых вокруг трассы, и многое другое. Более того, коррупционное сознание глубоко укоренилось в обществе. Зачем работать, строить, производить и выращивать, если можно отвезти бочку спирта во Владикавказ или отнять деньги непонятно за что у проезжающих по дороге торговцев.
Через определенное время потоки «халявных» денег закончились, обогатив не слишком многочисленную прослойку населения, вкладывавших баснословные барыши не в собственную Республику, а подальше от нее. Эпоха транзита завершилась, оставив после себя разрушенную экономику, разваленное сельское хозяйство, одним словом, ничего. Хотя нет, кое-что осталось, а именно – кучка деятелей, которые успешно наладили совместный бизнес с правящими кругами в Грузии, а впоследствии составили костяк перебежчиков и доморощенных коллаборационистов. Собственные материальные интересы стали для этой прослойки людей важнее интересов национальных. На бочках спирта выросла будущая куртинская оперетта, продолжающая по сей день попытки влияния на югоосетинское общество.
Еще одной, пожалуй, не менее опасной целью авторов этих проектов является торможение интеграционных процессов между Россией и Южной Осетией. Если будут предприниматься попытки направить через РЮО потоки европейских товаров в Россию, последняя будет вынуждена защищать свои рынки, ужесточая таможенный контроль, нетрудно догадаться где.
Российские эксперты открыто выражают беспокойство по поводу последствий реализации соглашения Украины и Грузии об ассоциации с ЕС. «Нас беспокоит то, что со стороны ЕС не имеется никаких ограничений на экспорт товара в Грузию. Со стороны Европейского союза идет огромное количество импорта товаров. Нам бы не хотелось, чтобы этот поток товаров шел в другие государства на территории СНГ», – отмечает завотделом Кавказа Института стран СНГ Владимир Евсеев. В том же духе высказываются многие другие российские эксперты.
Зная о планах своих противников, следует предпринимать превентивные меры, поскольку потом ликвидация отрицательных издержек станет более трудоемким и дорогостоящим занятием. Убаюкивающие речи о том, что Запад готов смириться с де-факто сложившимся положением и даже пойти на постепенное признание прав РЮО на существование как независимого государства, не должны вводить в заблуждение. Адекватное признание сложившихся реалий не конек западного блока, ему больше свойственно маниакальное стремление к экспансии против России.
Поэтому нашим ответом на попытки вовлечения Южной Осетии в совместные экономические проекты с Грузией должно стать ускорение социально-экономической интеграции с РФ, создание единого таможенного и экономического пространства. Необходимо добиться устранения последних препон на этом пути. Реализация соглашения о режиме торговли и ряда других межгосударственных документов уже принесла свои плоды. Еще больший эффект, включая морально-политический, даст окончательное снятие таможенных барьеров между странами. Этот процесс диктуется национальными интересами Южной Осетии и России и должен принять необратимый характер. При этом население Республики должно в режиме реального времени ощущать положительные последствия от интеграции.
Проблему создания торговых площадок у границ РЮО можно решить достаточно просто – если в их деятельности никто из Южной Осетии не будет принимать участие, их функционирование потеряет всякий смысл. Ведь их создание планируется отнюдь не с целью повысить уровень жизни населения Южной Осетии. То же самое касается и других проектов, направленных на вовлечение граждан Южной Осетии.
А. ТЕДЕЕВ
