Через два года 7 мая 1920 г. исполняется сто лет со дня, когда единая Осетия, присоединившаяся к Российской империи в 1774 г., была разделена государственной границей между РСФСР и Грузинской Демократической Республикой на север и юг. С тех пор осетины как на севере, так и на юге всегда стремились к воссоединению, к образованию единой Осетии, как это было до их волюнтаристского разъединения. За неполное столетие, не раз пережив геноцид в 1920, 1989-1992, 2008 гг. малочисленный югоосетинский народ не сломился перед врагом и 26 августа 2008 г., добился признания независимости, однако не добился при этом решения своего юридического единения с севером Осетии.
На сегодня проблема национального единства, не только юридического, территориального, но и духовного, не теряет своей актуальности и всплывает периодически в научных, общественных и религиозных кругах на разных уровнях.
В связи с этим мы поинтересовались мнением североосетинского профессора, доктора исторических наук Валерия Дзидзоева.

– Валерий Дударович, как Вы относитесь к вопросу объединения двух Осетий, и каковы, по Вашему мнению, возможности реализации этого процесса, учитывая современные политические реалии?
– На данный момент реальность воссоединения достаточно очевидна, но в определенном смысле и противоречива. В принципе, все возможно, исходя из того, что Россия к Южной Осетии относится достаточно благосклонно. К тому же она фактически спасла ее от настоящего геноцида. Сегодня Россия находится под жесткими санкциями США и европейских государств. Руководству федерального центра особо терять нечего. Чего еще в Москве могут бояться? Больших санкций все равно уже не будет, а нынешние, судя по прогнозам, не скоро будут сняты. Несмотря на то, что против санкций выступают не только в России, но и некоторые западные государства, например, Венгрия, Греция, Италия и др. Они открыто не могут противостоять Вашингтону. А чтобы США сняли санкции, для этого к власти должны прийти другие руководители. И речь тут не только о Д. Трампе. Он не самая главная фигура «в антироссийском оркестре», несмотря на статус президента. В политике Вашингтона, особенно во внешней, самую главную роль играет консервативное большинство Сената, который имеет открытые и скрытые рычаги влияния на президента, которому диктуют основные положения антироссийской концепции. Конечно, в небольшом интервью невозможно даже вкратце рассказать о позиции сената США, как и президента. Однако коротко суть данной проблемы, на мой взгляд, сводится к сказанному. Чтобы снять санкции против Москвы, должен измениться менталитет американского политического истеблишмента, или хотя бы его большинства.
– То есть Вы полагаете, что от внешней политики России в некотором смысле зависит процесс воссоединения Осетии?
– России, несомненно, нужны Республика Южная Осетия и Республика Абхазия. Но у Южной Осетии геополитическая ситуация иная, она нужна как «форпост России на Кавказе». Мы действительно являемся форпостом на Кавказе. Об этом и В.В.Путин говорил, а до него и некоторые великие государственные деятели еще Российской империи.

А раз форпост, то тут и рассуждать нечего. Конечно, для объединения политическая конъюнктура должна созреть, вот она и зреет, и мне кажется и хочется, что в любой форме процесс объединения может и должен произойти.
– Вы упомянули о форме процесса объединения…
– Да. То, что воссоединение произойдет, в этом я уверен, но другое дело – в какой форме. Можно ведь по-разному объединяться. Отдельные варианты вызывают у меня сомнения, а другие – воодушевление. Некоторые в Осетии, в целом в России думают, извините, примитивно. Вообще-то меня бы устроило объединение севера и юга Осетии в качестве единого субъекта. В то же время подчеркну, что Южная Осетия в любом случае должна стать субъектом РФ. Меня бы устроил и такой вариант, чем видеть, что мои южные братья живут за границей России и, стало быть, ее законы (т.е. российские) не распространяются на территорию молодой суверенной республики. Они распространяются в определенном смысле, но хотелось бы максимальную пользу извлечь из них для осетинского народа, и в первую очередь для южных братьев. Однако Южная Осетия может и самостоятельно войти в состав России. Здесь имеются разные варианты, над которыми должны думать в первую очередь осетинские ученые и общественные деятели. Конституция России такие варианты допускает, значит, мы должны рассматривать каждый из них, глубоко вникая в развитие политических событий.
– А какой из предполагаемых Вами вариантов наиболее приемлем на данный период?
– Для меня самое главное, чтобы Южная Осетия была в безопасности, а в безопасности она будет только тогда, когда будет надежная гарантия защиты ее суверенитета. Любое государство, признанное международным сообществом, а Южная Осетия частично признана, имеет суверенитет. Независимость самой Южной Осетии для меня, как историка и политолога, важный фактор, и при этом меня бы устроил даже такой вариант, чтобы Южная Осетия была самостоятельным субъектом России вне Северной Осетии. Лично меня, как осетина и ученого-кавказоведа, пока может устроить любой вариант. Главное, чтобы Южная Осетия была под эгидой Российского государства. Будем помнить, что Россия – ядерное государство, и никто не посмеет посягнуть на нее. Именно из этих соображений я хочу, чтобы Южная Осетия была в составе Российской Федерации.
– Вы, наверное, в курсе, что мнения о присоединении к России в югоосетинском обществе разделились, часть которой за независимое развитие республики, что думаете по этому поводу?
– Да, я и сам горжусь, что Юж-ная Осетия – независимое государство. Но с другой стороны вижу, что на юге много нерешенных проблем. И самое главное – проблемы могут решать люди в результате ежедневного кропотливого труда, засучив рукава, имеющих конкретную программу действий. Здесь же слишком мало населения. Я работаю в двух университетах: СОГУ и в Горском аграрном университете, где обучаются многие южане. И когда начинаю с ними доверительный разговор, они признаются, что никто из них не собирается после получения диплома возвращаться сюда. Вот у меня и возникает вопрос: кому же нужна эта независимость? Ради чего тысячи человек, патриотов Осетии, проливали свою кровь, стали навсегда калеками. Ради того, что она, независимость, есть сама по себе? Это слишком дорогое удовольствие.
Независимость нужна на благо народа, чтобы ему никто не угрожал, чтобы обрабатывались земли, работали заводы и фабрики. Если сравнивать население, допустим, в Абхазии и Южной Осетии, то у абхазов оно увеличивается, а в Южной Осетии убавляется.
Демография в Южной Осетии – самая большая и актуальная проблема, которую, как и некоторые другие, связанные с национально-государственным строительством, в молодом суверенном государстве надо прорабатывать. Над этим необходимо не только задуматься, но и принимать верные решения. Поэтому, на мой взгляд, следует объединить усилия всех государственных чиновников, ученых, общественных и религиозных деятелей.
– Если я правильно поняла, Вы подчеркиваете необходимость присоединения Южной Осетии к России, даже без объединения Осетии?
– Объединение при таком раскладе будет уже проблемой будущего. Вначале надо добиться того, чтобы Республика Южная Осетия стала субъектом России. Только в этом случае, я уверен, что грузинские власти или другие антиосетинские политические и военные силы не будут посягать на независимость Южной Осетии. А пока она будет независимым, самостоятельным, отдельным от РФ субъектом международного права, на нее будут точить зуб ее недруги. Враги только будут искать удобного момента и политическую конъюнктуру, и как только она появится, с удовольствием попытаются проглотить ее. А такая конъюнктура может сложиться, как это было в лихие 90-е гг. ХХ в., когда к власти в Москве пришел Б.Н. Ельцин, который и отказался от Южной Осетии и Абха-зии. Ведь у него были совершенно другие цели, задачи, проблемы и приоритеты.
– Вы намекаете на то, что Россия может изменить свои взгляды и внешнюю политику по отношению к Южной Осетии?
– Вообще-то не мешает задуматься над такой проблемой: «А вдруг в Кремле поменяется руководство на людей с совсем иными приоритетами, целями и задачами, чем у Путина?». Всегда с ужасом думаю об этом. Или вдруг изменится сложившаяся на сегодня общественно-политическая ситуация, что тогда будет с Южной Осетией? Ведь Грузия при помощи США и Североатлантического альянса начнет давить на юг Осетии, и у них будет формальное обоснование – мол, это бывшая наша территория. И как тогда будут развиваться события, нетрудно предугадать. Меня, допустим, эти вопросы очень волнуют и вводят в глубокие раздумья о судьбе Южной Осетии. Вот о таких проблемах должен думать любой ученый, политик, общественный деятель и нормальный гражданин Осетии и севера, и юга. Нам нужно думать о таких вещах и иногда просчитывать политические ходы наперед. Это не трусость, а обыкновенная логика, благодаря которой мы сможем избежать ошибок, которых не смогли избежать наши политики и лидеры ни в 1917, ни в 1925, ни в 1937 годах. Пора извлечь какие-то уроки и делать более уверенные шаги к будущему.
Мадина БЯЗРОВА