Август 2008 года… Около 10:30. Белая «семерка» с восемью пассажирами, пять из которых – дети, на огромной скорости мчится по улице Героева. На перекрестке улиц Исака Харебова и Героев направляясь в сторону западного выезда из города, водитель, издали увидев грузинский танк, пытается развернуть машину. Не успел. Танковый снаряд попадает прямо в «семерку»…

Гибель семьи Джуссоевых: главы семейства, Маира Джуссоева, его сына, Аслана и дочери Дины – одна из ужаснейших и трагичных историй августовской войны в 2008 году. В «семерке», фотографии которой облетели весь мир, как доказательство бесчеловечности грузин, сидела родственница – двадцатипятилетняя Надежда Кокоева, мать двоих детей – старшему, Ричарду в 2008 г. было два годика, а младшему, Герману – 6 месяцев.
5 августа 2008 г.
Летом 2008 года в Знаурский район к Кокоевым из Северной Осетии приехала старшая дочь, Оксана с детьми. Погостить у родителей пришла и Надежда с двумя малолетними детьми. Семья была в сборе, повсюду слышен был детский крик и смех. Лето было в самом разгаре…
Однако ситуация в Южной Осетии с каждым днем обострялась. 5 августа Оксана решила забрать детей домой. Родители и вся родня уговаривали Надежду последовать её примеру и уехать, но она наотрез отказалась, не хотелось тревожить родственников в Северной Осетии.
«Кто же знал, что произойдет такое… Впрочем, многие утверждали, что будет война и вывозили детей из республики. Но я была уверена, все образумится и конфликт, как это уже не раз бывало в течении трех десятилетий, утихнет», – призналась Кокоева.
7 августа: напряжение до предела
Днем 7 августа были слышны сильные выстрелы. В доме Кокоевых семейная ссора, дедушка, переживавший за малолетних внуков, поругал дочь за непослушание. В этот момент заходит озадаченный брат и втихаря говорит маме, что не может найти машину, чтобы отправить сестру на север Осетии, так как все такси заняты, а знакомые сами вывозят семьи. Он также сообщил, что близко к грузинскому селу Окона подошли танки.
«Эта новость меня вмиг «отрезвила», я решилась, собрала вещи детей и в этот момент мне позвонила золовка, Нели Гаглоева. Она сказала, что едет за сыном в Знаурский район в с. Гатыгкоты-кау и заодно заберет меня. В машине сидели золовка, ее супруг Маир Джуссоев с сыном Асланом, дочкой Диной и племянником Ренатом Гаглоевым. Семья Джуссоевых уже не собиралась возвращаться в город, они были с вещами. Доехав до с. Тбет мы остановились и прислушались, в Цхинвале было тихо. Мы завернули в сторону Зарской дороги, но, рассуждая между собой, решили переждать еще один день, в надежде, что стрельба не возобновится. Мы вернулись в город, я с детьми осталась у Джуссоевых», – сказала она.
08.08.08
В ночь на 8 августа начался массированный обстрел грузинскими войсками Цхинвала из РСЗО «Град», после чего последовал штурм города с участием танков и реализация известной операции Грузии – «чистое поле».
«Всю ночь мы то спускались в подвал, то бежали обратно в дом. Мы не знали, где безопаснее укры-ться от «Града» и как нам уберечь детей от разверзнувшегося ада. Так мы провели всю ночь в страхе недожить до утра», – продолжила рассказ наша собеседница.
Обстрел города и окрестных сел не прекращался до утра.
«Маир сказал нам, чтобы мы быстро собрались. Прихватив самое необходимое, мы сели в машину. Всего нас в «семерке» (как и утром 7 августа) было восемь человек: Маир – за рулем, рядом его жена с моим старшим, за Маиром сидели Аслан и Дина, а рядом сын деверя Ренат и я с малышом. Позже мы узнали, что нам писали родственники, чтобы мы не выезжали, но связи ведь не было. Проезжая по улицам Цхинвала мы были в шоке, вокруг были развалины, горящие дома, квартиры. Маир инстинктивно набрал скорость. Когда мы еще не доехали до перекрестка улиц Героева и И. Харебова, к нам из корпуса выбежала группа парней они кричали, махали руками, чтобы мы остановились», – вспоминает Надежда Кокоева.
По ее словам, когда они доехали до поворота, видели, как танки идут по И. Харебова. Маир попытался развернуть машину, но не успел. Грузинский танк выстрелил…
«До сих пор воспоминания свежи, словно все произошло вчера. Это продолжалось несколько мгновений, но я четко видела, как снаряд, словно горящее солнце, летел прямо на нас, и через лобовое стекло попал в машину со стороны Маира и сидящих за ним Дины и Аслана. Машину, как в фильмах, подбросило волной в воздух, а когда она упала на землю, то весь салон наполнился черным дымом и кровью. Мы были в шоке и оглушены ударом. Я испугалась, что дверь заклинит и мы останемся внутри, поэтому толкнула дверь и выскочила с малышом из машины. Все это время обстрел не прекращался, но к нам подбежали наши ребята из рядом стоящего корпуса, один схватил из моих рук малыша, второй помогал мне. Только добежав до корпуса я вспомнила, что второго сына нет рядом и направилась к машине, но увидела, что Нели с моим сыном и Ренатом тоже близки к корпусу. Все они с головы до ног были в крови. Когда я увидела почерневшие лица золовки и детей, синие губы и страх в их глазах, в полной мере осознала весь ужас произошедшего», – отметила она.
По словам Кокоевой, она бежала к корпусу боясь даже оглянуться, но позже ей Нели призналась, что она обернулась, но Маир и дети были уже мертвы.
Однако пролитой крови кровожадным грузинам было мало. Не прошло и пяти минут, как грузинские танки подошли поближе к машине и подожгли ее, выстрелив в бак.
«Родные нам люди горели перед нашими глазами. Такую картину не забыть! Нели обезумела от горя, рыдала и рвалась обратно к машине, постоянно повторяя: «Отпустите меня к моим детям», «Там же мои дети». После нам удалось собрать лишь фрагменты останков, которые узнавали лишь по костям или уцелевшим лоскуткам одежды. Мы, с приютившими нас жителями корпуса, еле удерживали ее. Я успокаивала Нели, только как можно успокоить мать, потерявшую за доли секунды двух детей и супруга? Ночью она немного пришла в себя и попросила меня разыскать в подвалах корпуса, якобы живущих там ее близких родственников. Я подумала, что она бредит, но все же прошлась по подвалам, и, действительно, нашла ее родственников, которые сразу забрали ее и позаботились о ней. Нели тогда и сама не знала, что она в положении и носит под сердцем дитя», – поделилась Кокоева.
Надежда с тремя детьми осталась в другом подвале. Двухлетний Ричард был ранен в голову и осколки попали ему в ухо, которое к вечеру распухло, но он держался молодцом. 8 августа Кокоева просидела в этом подвале. С Ричардом было все проще, но нечем было кормить шестимесячного малыша, который питался молочными смесями.
«Герман постоянно плакал, требовал бутылку. Я так благодарна жителям этого корпуса, особенно одной женщине – Кокоевой, которая, рискуя жизнью, приносила из квартиры детям одежду, еду, а малышу из варенной сгущенки делала молоко и мы пытались его накормить ложкой или стаканом. Кто-то из соседей смог нам достать даже памперсов», – с благодарностью вспоминает она.
Надежда попросила знакомых сообщить о случившемся ее супругу, Василию Гаглоеву, чтобы он забрал Нели. Василий в эти дни лежал в больнице и, как оказалось, сам чудом спасся. Когда он помогал медперсоналу переносить кровати в подвал, то в его палату попал снаряд, разгромив все.
9 августа. Спасение
Утром 9 августа Надежду Кокоеву с тремя детьми отправили через Зарскую дорогу в Северную Осетию с двумя мужчинами из Владикавказа.
«Мы пока не доехали до Джавы, попали в большую пробку, так как дорогу занимали военные. И вдруг три грузинских самолета начали бомбить и обстреливать сверху. Водитель закричал, чтобы мы бежали в лес. Я выскочила из машины с малышом и побежала, сын деверя за мной, Ричарда подхватил водитель, и мы устремились в лес. Видимо из-за стресса, у меня настолько ослабли руки, что еле удерживала сына, один из мужчин заметил это и взял малыша. В лесу нас окружили наши военнослужащие, лесами провели к дороге и довезли до п. Дзау, а оттуда мы поехали уже в Северную Осетию», – пояснила Кокоева.
Родители Надежды Кокоевой тоже выехали 7 августа вечером, уверенные, что Надежда с детьми уже там. Но поняв, что ей не удалось выехать, вся родня собралась во Владикавказе и уже оплакивала их.
«Потом мне мама рассказывала, что вид у меня был как у сумасшедшей с безумным и бессмысленным взглядом, не говоря уже о внешнем виде. Первое что я сделала – выбросила одежду, которая была вся в крови и грязи. Прошло столько лет, но в памяти четко всплывает картина, как я мыла голову, а с нее стекала красная струя воды и сгустки крови», – вспоминает Надежда, завершая свой рассказ.
Долгое время остаточные явления после пережитого стресса были у старшего сына – Ричарда. Он внезапно начинал орать: «Мама, мама, глазки, мои глазки» и плакал. Осколки в ухе врачи удалили.
«Видимо так распорядилась судьба, что мне и детям удалось выжить в этом аду, устроенном грузинскими фашистами», – заключила Надежда Кокоева.
Мадина БЯЗРОВА