Николай Гаглоев: «Теперь я точно не умру»

«Многие даже представить не могут, какое геройство и мужество проявили югоосетинские защитники Отечества, пока на помощь не пришла российская армия, спасибо большое каждому из них», – говорит Николай Гаглоев.

Обязанность каждого
Три брата Гаглоевых будучи совсем молодыми (Николаю было 19 лет, брату Андрею 18, а младшему – 16) уже принимали участие в отражении грузинской агрессии в 2004 году. Двое старших служили в ополчении. «Младший тоже очень хотел быть рядом с нами, но мы его постоянно прогоняли, мал еще. Охранять республику тогда было нормой. Южная Осетия периодически подвергалась обстрелам грузинских формирований, людей убивали по национальному признаку, совершались различные зверства. И защита Отечества, родных, своего народа была прямой обязанностью каждого жителя нашей республики», – считает он.
Агрессией в 2004 году грузинские фашисты не ограничились, решили превратить Южную Осетию в «чистое поле», и опять югоосетинским защитникам пришлось защищать рубежи республики.
«5 августа мой друг Инал Бязров решил жениться во Владикавказе. Мы росли вместе и еще в детстве «грозился», что на его свадьбе шафером буду я. Так и случилось. Ситуация уже была очень напряженная, город обстреливался уже несколько дней, были первые жертвы. Решили с братом поехать, но со службы не отпускали, грозились записать нас в дезертиры. Но не поехать, я просто не мог. Обещал!» – рассказывает Николай.
А раз обещал, то надо сдержать слово любой ценой, так их воспитали. И вопреки всем угрозам уехали с братом во Владикавказ на свадьбу. Он вспоминает, что какой-то радости в душе не было, нервничали, чувствовали, что обязательно что-то случится.
«Спустя некоторое время мы смотрели видеозапись свадьбы Инала, и нас все спрашивали, почему были такими грустными? Вернулись 7 августа утром и с братом пошли прямо на пост, попросили младшего брата принести военную форму, и все необходимое. Располагался наш батальон в здании бывшего Плодопитомника на Шанхае. Одним словом, домой мы уже не попали», – отметил он.
С места расположения их поста приграничная с Грузией территория видна как на ладони. В обед 7 августа, они заметили, как в сторону югоосетинской границы все ближе и ближе начали подступать подразделения грузинской армии. «Мы наблюдали и параллельно готовились, уже понимали, что будут серьезные действия. Грузинские подразделения продолжали путь в сторону села Хетагурова. И началось…», – добавил Николай.
Уроки прошлого
К полуночи 7 августа начался массированный обстрел Цхинвала со стороны Грузии с применением реактивных систем залпового огня. Расположение четвертого батальона, где служил в 2008 году Николай с братьями, находилось близ военного городка миротворческих сил, и потому эта сторона обстреливалась сильнее.
«Рядом с нашими блиндажами, удобно расположились минометчики нашего батальона, которые активно работали по отражению атак врага. Буквально за считанные минуты полностью был разрушен военный городок, обстрел усиливался с каждым часом. Ужасы войны, которые обычно смотрели по телевизору, мы полностью на себе испытали. Вдруг началась атака с воздуха, грузинский самолет пролетел прямо над нашими блиндажами и прогремело несколько взрывов. От здания воинской части практически ничего не осталось и наши позиции стали открытыми для врага. Решили переждать сильный обстрел в блиндаже, но периодически выходили и контролировали ситуацию через бинокли, и каждый раз свист пули снайперов пролетали над нашими головами», – подчеркнул Гаглоев.
По его словам, касками их обеспечили, но на всех не хватило. Коля попросил дать им одну на троих братьев, и ее отдали Андрею, он был пулеметчиком, а пулеметчик на войне – первая мишень для противника.
Утро 8 августа. Николай решил еще раз промониторить ситуацию, и споткнулся обо что-то, смотрит и лежит каска, обрадовался, нагнулся, чтобы надеть на голову. В этот момент раздался сильный удар. Он не сразу понял, что произошло, но вся картина, как замедленная съемка прошла перед глазами. А дальше тишина. Его засыпало землей, и он без сознания пролежал некоторое время. Очнулся и глубоко вздохнул и сразу что-то теплое потекло по телу. «Начал себя ощупывать: одна рука ранена, вторая тоже, лицо и маскхалат в крови, – продолжил рассказ Николай. – Гена Плиев (Ченчо) и мой брат Андрей подбежали ко мне, взяли меня за ноги и руки и потащили в блиндаж. Ченчо не растерялся и сразу перевязал мои раны. В учебном центре «Барс» нас учили и воевать, и оказывать первую медицинскую помощь. В 2008-м нам все это понадобилось. Нам говорили, что если человек ранен в брюшную полость и живот вздувается, то это нехорошо. И Андрей периодически меня спрашивал: «Вздутие живота чувствуешь?». Мне казалось, что вздутие есть, но брату не сознавался. Прошло минут 5-10. Боль была сильная, и уже думал, лучше бы умереть…».
Долгая дорога
Обстрел продолжался и становился сильнее. Оба брата были рядом с Николаем, и решили срочно доставить его в больницу. С ними были еще и два брата Козаевых, которые просили их переждать сильный обстрел, хотя понимали, что время идет. Так прошло более трех часов, началось обезвоживание организма. Силы были на исходе, он попросил воды, но ее не было. Андрей нашел машину и вместе с Ченчо положили Колю и поехали. Около 12 школы люди выбежали с подвала одного из домов, среди них были и их родственники – дядя и тетя со стороны отца. Как показала жизнь, это было последняя встреча родственников. Тетю и дядю настиг грузинский снаряд, когда пытались выехать из города, и они погибли…
«Решили доехать до Скорой помощи, чтобы мне оказали первую помощь. Но путь от Шанхая до станции Скорой помощи оказался очень длинным. По дороге несколько раз встретили грузинскую технику «Кобра», по одному из которых Ченчо выстрелил. Здание Скорой помощи было разрушено, внутри никого не было. Андрей начал звать на помощь и вдруг из подвала кто-то ответил. Спустились, а там сидел весь медперсонал и много горожан. Сразу оказали мне необходимую помощь, сделали обезболивающие уколы, и я снова захотел жить. После войны пришел к ним сказать спасибо», – с чувством благодарности вспоминает Николай.
Наш герой статьи очень нервничал, через каждое слово пил воду, наверное, этим хотел скрыть переживания. Но глаза рассказывали весь прожитый трагизм.
Андрей хотел взять машину скорой и довезти до больницы, но водитель отговорил его, сказав, что сам доставит меня, но надо переждать, шел сильный обстрел. К тому времени, их родители и беременная жена Андрея сидели в подвале 12 школы, и он решил их проведать. Перед школой столкнулся с военными, принял их за миротворцев. Но как только они его заметили, открыли по нему стрельбу, и тогда он понял, что это грузины. Чудом остался жив.
Проведал родных и вернулся за братом в Скорую помощь. Прошло еще несколько часов, Николай уснул от лекарств. Небольшое затишье, и решили доставить его в больницу, раны были серьезные и врачи это понимали. Улица Сталина, по которой они ехали, была полностью разрушена, большие котлованы от снарядов, упавшие деревья, которые перегородили путь карете скорой помощи. Колю привязали, чтобы не двигался и его не подбрасывало от езды по ямам. Доехали в больницу к вечеру, путь из Шанхая до медучреждения занял около восьми часов.
Наши мужественные врачи
«Увидев врачей, вздохнул, и подумал про себя: «Все, теперь я точно не умру». В подвале больницы было много врачей, медсестер, санитарок. Боль была неимоверная. Сразу уложили меня на операционный стол, и каждый начал осматривать отдельную мою рану: один взялся за одну руку, другой – за вторую, третий – начал осматривать брюшную полость, четвертый пытался снять с опухшей раненной ноги тяжелый военный ботинок…Эту удивительную картину профессионализма наших мужественных врачей запомнил на всю жизнь. Врачи ходили вокруг меня, и от их шагов в подвале поднималась пыль. Оказали первую помощь, сделали уколы и я уснул. Когда проснулся, открыл глаза, увидел врачей, стоящих над моей головой и бурно что-то обсуждающих. Услышал, как один из них сказал, что у меня большая температура и необходимо срочно предпринять меры. Сын Айвара Бестаева – мой друг, и когда он меня увидел, привел отца, чтобы тот меня посмотрел. Его вердикт оказался таким: «Как только приедет первая скорая помощь из Владикавказа, срочно его отправить». Температура не спадала, даже уколы престали делать, разводили в стакане ампулу с водой и я его просто пил», – вспоминает он.
Его двоюродный брат Алан Гаглоев и его друг Александр Туаев служили в КГБ, и когда узнали о моем ранении и необходимости вывезти в Северную Осетию, попросили на работе выделить машину, так как кареты скорой помощи опаздывали. «Хирург Азамат Тедеев попросил медсестру сделать мне самый сильный обезболивающий укол, чтобы я смог дотерпеть до Владикавказа. Не поверите, после того укола боль как рукой сняло, и я захотел жить, даже было желание встать и пойти пешком», – смеется.
9 августа его увезли во Владикавказ. До села Рук боль была тихой, но действие лекарства прошло и боль опять начала усиливаться. Только вечером доехали в Северную Осетию, привезли в больницу, где он пролежал три месяца. А дальше, лечение, операции в больнице Санкт-Петербурга и долгая реабилитация…
Алена ДЖИОТЫ