Особая дата в истории нашей республики – 23 ноября. В этот день началось противостояние между Грузией и Южной Осетией. В этот день мы снова вспоминаем нашу борьбу за независимость, ее истоки. Вспоминая события 30-летней давности, не все и не всегда предельно откровенны. Все очевидцы излагают свой взгляд и отношение к тем событиям. Начинаются домыслы, разные слухи. Многие начинают переписывать историю, внося в нее собственные поправки, но, наверное, это не странно: если даже победу в Великой Отечественной войне часто приписывают США…
Вечером 22 ноября 1989 г. по телевизору показали митинг, где выступал З. Гамсахурдиа. Глава нацистов Грузии призывал многотысячную толпу на митинге, двинуться в Цхинвал для «мирной» беседы с осетинами, не желавшими отделяться от СССР вместе с Грузией. А затем наступило 23 ноября. Оказалось, по направлению Гори-Цхинвал действительно двинулась колонна автобусов и автомобилей. Впереди направлявшейся в Цхинвал «толпы» были первый секретарь ЦК Компартии Гиви Гумбаридзе и глава МВД генерал Шота Горгадзе. Навстречу им вышла группа осетин, которые, взявшись за руки, перегородили дорогу в город рядом с кладбищем Згудер.
Память нашу не стереть с годами
Мы решили взглянуть на события 1989 г. изнутри. Беседа с Георгием Гельдиевым и Ацамазом Харебовым проходила в уютной, спокойной обстановке, они дополняли рассказы друг друга. Двое мужчин, два товарища – такие похожие и все же… Ацамаз Харебов – художник, человек, выросший в интеллигентной семье: отец – поэт, мама – заместитель директора в детском саду. Художники народ творческий, а у людей издавна сложилось впечатление, что творческие люди не способны на героизм, что они несколько «не от мира сего». Ацамаз Харебов рушит все стереотипы.
Из рассказа Г.Гельдиева: «Помню, как по всем главным улицам были расставлены столбы с названием улиц города, надписи были на грузинском языке. Мы специально выходили с Ацамазом на улицу глубокой ночью и валили столбы с грузинскими надписями. Нас даже ра-зыскивала милиция…»
Ацамаз был обычным парнем из Цхинвала: занимался в художественной школе, но ходил и на бокс. Про него нельзя было сказать «изнеженный», избалованный.
Вспоминает Ацамаз Харебов: «В 1980-х годах никто из нас, осетин, не ожидал, что произойдет развал СССР и нас ждет военное противостояние с Грузией, но мы с Георгием чувствовали – грядут большие перемены для Южной Осетии. Мы тогда были молоды, но понимали – конфликта не избежать. В 1983 г. я работал в турбазе «Кроз». Туда приезжали грузины из Тбилиси и диктовали свои правила, они чувствовали свое превосходство и утверждали, что мы на их земле. Уже тогда у меня нередко случались конфликтные ситуации».
Наступил день 23 ноября. События развивались стремительно: направлявшаяся в Цхинвал колонна автобусов и машин с тысячами грузинских нацистов и небольшая группа цхинвальцев, собравшихся у въезда в Цхинвал со стороны Гори. Среди этих ребят были Георгий Гельдиев и Ацамаз Харебов.
Из рассказа Ацамаза Харебова: «Нас было так мало, что мы едва смогли образовать один ряд. К нам подбежали два подростка, и мы отправили их на площадь – собрать людей. Они сказали, что возле здания суда уже собрались люди. Там стояло около 20-30 человек, я позвал их с собой, но никто из них даже не шелохнулся, этот момент ярко отпечатался в памяти. Не знаю, сколько мы так стояли небольшой группой, к счастью, потом к нам стали постепенно подходить другие парни. На городском стадионе была нарезанная арматура, которую мы спрятали за бетонами, чтобы на крайний случай воспользоваться».
Как ни странно, в тот момент никто не думал о героизме, о мужестве. Люди просто делали то, что считали правильным в данной ситуации. Даже сегодня эти мужчины не считают свой поступок герой-ством: «Если бы они пошли на нас силой, мы бы не смогли оказать сопротивление, нас бы снесли сразу. Я считаю, они просто не ожидали такой наглости, не ждали, что кучка ребят встанет против них – говорит Ацамаз. – Мы верующий народ, я считаю, что в тот день нам помогли и высшие силы».
Художник Харебов признался в беседе с нами, что не смог нарисовать ни одной картины, связанной с событиями тех дней. Видимо, слишком тяжело даются воспоминания. Он рисует пейзажи: прекрасные уголки свой Осетии…
«В тот момент был всплеск героизма и любви к своей Родине, ведь это было начало нового этапа в нашей жизни. Наш народ смог выстоять за счет сплоченности, если бы мы были разрознены, то, наверное, не смогли бы преодолеть это испытание жизни. Пока есть осетинский народ, патриотизм никуда не денется», – так считает Ацамаз Харебов.
Его слова подтверждают и воспоминания его друга Георгия Гельдиева. «Когда мы встали лицом к лицу к грузинам, там стоял один мужчина в милицейской форме, хорошего телосложения, он подошел к нам поближе и сказал, что он осетин. «Я знаю, что вы пришли сюда безоружными, зато грузины все вооружены. Если начнется конфликт, повалите меня и достаньте из кармана пистолет, я не окажу никакого сопротивления», – отчетливо помню его слова.
Илона БАГАЕВА
