Парламент Грузии заявил о создании следственной комиссии, которая займется изучением деятельности режима и политических должностных лиц в период нахождения у власти партии «Единое национальное движение» (созданная М. Саакашвили) с 2003 по 2012 гг. В ряде преступлений, которые комиссия намерена расследовать, обозначен вопрос о «признании начала войны 2008 года и обвинение грузинских военных в военных преступлениях». Об этом сообщают грузинские информагентства.
В интервью газете «Южная Осетия» завкафедрой политологии и социологии ЮОГУ, кандидат политологических наук, профессор Инал Санакоев поделился своим мнением о происходящих политических процессах в Грузии.
– Инал Борисович, как Вы считаете, «Грузинская мечта» действительно выступает «защитником исторической правды», или это очередной политический ход в борьбе с оппозицией?
– Здесь речь скорее всего идет о защите политических интересов правящей в Грузии партии «Грузинская мечта» и, конечно же, можно считать, что это очередной политический ход в борьбе с оппозицией за удержание власти. Создав следственную комиссию, грузинские «мечтатели» стараются бить по слабым местам партии «Единое национальное движение» с целью снижения общественных рейтингов «Нацдвижения», уменьшения его шансов на участие в политической борьбе в Грузии.
В Южной Осетии отслеживают эти процессы, поскольку нам небезразлично, какие политические силы будут находиться у власти в Грузии. Видеоролики с митингов националистов и «Единого национального движения», на которых они очень дружно и эмоционально скандируют: «Сухуми, Цхинвали – Сакартвело!», очень сильно напоминают времена З. Гамсахурдиа. Именно под такими лозунгами была развязана война 1989-1992 гг. против Южной Осетии. Не хотелось бы, чтобы эти политические силы вновь оказались у власти в Грузии. Приход таких сил к власти приведет к резкому и непредсказуемому росту военных угроз как для Южной Осетии, так и для Абхазии.
Однако ограничиться констатацией этого факта было бы в данной ситуации недостаточно, потому что, на мой взгляд, здесь работает и внешнеполитический фактор, который сводится к тому, что в отличие от предыдущих десятилетий, сегодня Грузия в лице грузинских политических элит и партии власти стремится переориентировать свой внешнеполитический курс на политику нейтралитета. В современных условиях, когда идёт жёсткое противостояние Запада и Востока, России и коллективного Запада, Грузии очень невыгодно сохранять ориентацию только на Запад. Грузия сохраняет проевропейскую ориентацию, и при этом стремится поддерживать хорошие отношения с Россией. Данная позиция грузинской элиты понятна.
Во-первых, это большой товарооборот, поступление солидных финансовых потоков в Грузию из России. В регионах Северного Кавказа в торговых объектах много товаров грузинского производства: «Боржоми», вино, грузинский лимонад и т.д. Из года в год наращивается товарообмен между Грузией и Россией и, конечно, грузинская власть пытается это сохранить.
Второй фактор, который сподвиг грузинские власти на политику нейтралитета, это давление Запада в плане принуждения Грузии по максимуму – к открытию второго фронта, а по минимуму – к поддержке санкций, которые Запад ввел против России за последние несколько лет. И первый, и второй вариант для Грузии совершенно неприемлемы. Грузинские интернет-ресурсы цитируют выступление Бидзины Иванишвили, который, обращаясь к широкой общественности заявил, что Запад хочет, чтобы Грузия воевала с Россией и что для Грузии это совершенно недопустимо. Это очень серьёзный и мощный аргумент, который правящие круги Грузии вынуждены учитывать, и они его учитывают. Поэтому в условиях сегодняшних реалий политика нейтралитета наиболее рациональная и оптимальная, которой сейчас придерживается «Грузинская мечта» и все грузинское политическое руководство. Через призму этих факторов можно комментировать и создание следственной комиссии по выявлению преступлений, которые были совершены в период правления М. Саакашвили.
– Не минимизируется ли грузинским руководством совершенный в августе 2008 года Грузией геноцид осетин до военных преступлений политического режима Саакашвили?
– В принципе, можно и так утверждать. С другой стороны, на сегодняшнем этапе пока не наблюдается готовность Грузии к признанию геноцида осетинского народа. Но то, что они связывают преступления против Южной Осетии не только с отдельными личностями, а со всем политическим режимом периода Саакашвили, это уже несомненный прогресс для Грузии, ведь раньше такого не было. Если грузинские «мечтатели» от политической риторики перейдут к конкретным, практическим акциям, если действительно будут озвучены акты военных преступлений на территории Южной Осетии в 2008 году, думаю, для грузинского руководства это будет неким шагом вперёд.
– Как известно, 2008 год стал лишь апогеем системной политики государственного террора, которую проводила Грузия в отношении народа Южной Осетии. Открытым остается вопрос о признании геноцида осетин в 1920 году и многочисленных жертвах во время грузино-осетинского конфликта начиная с 90-х годов.
– Признание геноцида – очень длительный политический процесс, и я пока не вижу никаких признаков, указывающих на то, что грузинские политические круги готовы к этому. Но, повторюсь, то, что грузинские «мечтатели» квалифицируют события 2008 года как военные преступления, несомненно, определённое достижение. Может быть, за этим последуют и другие шаги в этом направлении. Время покажет…
– Учитывая фактическое признание «мечтателями» начала войны со стороны Грузии и потепление отношений Грузии и России, может ли измениться внешняя политика наших южных соседей в отношении Южной Осетии и Абхазии? И стоит ли рассчитывать на подписание Грузией документа о ненападении в рамках Женевских дискуссий?
– Пока мы наблюдаем со стороны грузинского политического руководства очень активную риторику, развёрнутую в направлении Южной Осетии и Абхазии, но не более того. Грузинское руководство пытается формировать политику примирения с южными осетинами и абхазами.
Однако практических шагов мы не наблюдаем, в том числе и в плане достижения какого-либо прогресса в Женевских дискуссиях. Важно, какие практические шаги грузинское руководство будет предпринимать в ближайшей и среднесрочной перспективе. К примеру, если грузинские власти отменят закон «Об оккупированных территориях» от 2008 года, тогда можно будет говорить, что они меняют свою политику в отношении Южной Осетии и Абхазии. Но пока это только слова, а по ним сложно судить о реальной политике. Посмотрим, как будут дальше разворачиваться события.
– В одном из своих интервью Вы отметили, что необходимо проработать теоретическую базу геноцида осетинского народа с точки зрения международно-пра-вовых норм. Какие органы власти должны над ней работать?
– Действительно, я говорил, что нам необходимо проработать теоретическую базу геноцида южных осетин. Мы всё время говорим о практических его проявлениях. Однако для того, чтобы на международном уровне выступить с требованием признания геноцида, мы должны сформировать ещё некую теоретическую базу. Что здесь имеется в виду?
Согласно международно-право-вым трактовкам, под геноцидом понимается некая системная политика в отношении какого-либо народа. И в этом плане нам надо показать международному сообществу на различных площадках, что под геноцидом осетин мы понимаем не только отдельные исторические факты 1920 г., 1989-2004 гг. или 2008 года, а всю системную политику, которую проводила Грузия в отношении южных осетин и до, и после установления Советской власти, а также после распада СССР. Такая политика грузинского руководства была направлена на создание условий вынуждающих южных осетин покидать родные места. Как известно, даже в советское время наблюдался значительный отток населения Южной Осетии, оно стремительно сокращалось, было отрицательное демографическое сальдо в Южной Осетии. И эти условия создавались системно и целенаправленно. По моему мнению, нам нужно расширить понятие геноцида осетинского народа и говорить не только о конкретных фактах, но о системной политике, которая проводилась в отношении Южной Осетии не только в указанные годы, а на протяжении последних более 100 лет.
Я занимался демографическими выкладками, и мне удалось выяснить один очень любопытный факт – сегодняшнее население Южной Осетии составляет примерно такое же количество, какое оно было более 100 лет назад. Получается, что за последнее столетие население Южной Осетии практически не приросло. Считаю, что акцент надо делать именно на этих вещах.
Состоится ли когда-нибудь признание Грузией совершенного геноцида над осетинами? Нам неизвестно. Но надо над этим работать и экспертному сообществу, и общественным организациям, и политическому руководству.
Мадина БЯЗРОВА