Выступление президента Грузии Михаила Саакашвили 21 января на Парламентской Ассамблее Совета Европы вызвало весьма оживленные комментарии. Большая их часть посвящена тем антироссийским высказываниям, которые содержались как непосредственно в его речи, так и в интервью, данных представителям различных СМИ в кулуарах сессии. Естественно, что большинство обвинений в адрес России так или иначе были связаны с войной «08.08.08» и признанием РФ независимости Южной Осетии и Абхазии.
При этом в выступлении грузинского президента не было ничего принципиально нового. Он и раньше обвинял Россию в «имперских амбициях», «оккупации части грузинской территории» и т.д. и т.п. В целом резкие выражения, голословные и абсурдные обвинения в адрес Москвы, перемежающиеся рекламой собственных «достижений» на посту главы Грузинского государства, давно уже стали своеобразной «визитной карточкой» Саакашвили. И его, похоже, совершенно не волнует ни то, что его словам все меньше верят даже на столь обожаемом им Западе, ни то, что его «достижениям» совсем недавно дал четкую и нелицеприятную оценку его собственный народ.
А потому интересно не столько то, что говорил грузинский президент, сколько, почему именно сейчас ему была предоставлена трибуна ПАСЕ. Кого и зачем вдруг заинтересовало мнение президента – «хромой утки» с отсутствием каких-либо внятных политических перспектив?
Примечательно в этом плане, что приглашение М.Саакашвили на сессию ПАСЕ глава ассамблеи Жан-Клод Миньон официально обосновал тем, что «он лично считает, что пора перестать ждать подходящего случая, чтобы возобновить диалог между Россией и Грузией, он должен просто начаться». Излишне говорить, что более неподходящую политическую фигуру для «возобновления диалога» между Грузией и Россией сегодня просто трудно найти. Представить себе, что такой простой вещи не понимает опытный французский политик, было бы верхом наивности.
А потому истинные причины того, что Саакашвили была предоставлена трибуна ПАСЕ, несколько иные. Прежде всего дело, видимо, в том, что Запад явно обеспокоен политикой, которую проводит новое грузинское правительство. Несмотря на то, что премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили неоднократно заявлял, что внешнеполитический вектор страны меняться не будет, к его словам пока здесь относятся с плохо скрытым подозрением. Не добавляет ему симпатий западных политиков и то, что новые власти обнародовали факты массовых нарушений прав человека в Грузии, ответственность за которые несет режим, долгое время являвшийся любимчиком Запада, «примером демократии» на постсоветском пространстве.
Именно на этом и попытался сыграть Михаил Саакашвили. С одной стороны, он хотел убедить своих покровителей в том, что его не стоит списывать со счетов, что именно он и возглавляемое им «Единое национальное движение» являются единственными верными союзниками Запада в Грузии. Что они, в отличие от «Грузинской мечты», остаются форпостом, противодействующим реализации российских «имперских амбиций». Отсюда – более чем некорректные выпады грузинского президента против грузинского же правительства и премьера Бидзины Иванишвили. С другой стороны, Саакашвили хотелось и своей стране показать, что он, а не новое правительство Грузии, имеет реальный внешнеполитический авторитет на Западе. А это является немаловажным аргументом во внутриполитической борьбе накануне старта президентской гонки.
Надо сказать, что если Саакашвили ожидал триумфа, то он явно просчитался. Во-первых, впечатление от его речи серьезно подпортило предложение российских представителей начать расследование фактов нарушения прав человека, совершенных режимом Саакашвили. Во-вторых, его выступление вызвало широкое недовольство в самой Грузии. «Водевильный персонаж», «Саакашвили окончательно потерял связь с действительностью» – это еще не самые сильные выражения, которые позволяют себе грузинские политики и политологи, комментируя речь президента.
Что же касается Южной Осетии и грузино-югоосетинских противоречий, то речь Саакашвили здесь ничего принципиально не меняет. Во-первых, потому, что ПАСЕ и так в общем-то никогда не отличалась объективностью и желанием серьезно разобраться в данном вопросе, раз за разом предпочитая занимать прогрузинские позиции. И большинству депутатов Ассамблеи для этого совершенно не требуется агитации со стороны президента Грузии. А во-вторых, потому, что любые решения, резолюции и постановления ПАСЕ или какой-либо другой международной организации, касающиеся нас, но принятые без учета нашего мнения, останутся на бумаге и Южной Осетией исполняться не будут.
Михаил Саакашвили посоветовал одному из российских представителей надеть очки, чтобы увидеть «настоящую» карту Грузии. Можно было бы в ответ, конечно, посоветовать ему самому надеть очки, чтобы увидеть действительно настоящую карту Грузии, к которой Южная Осетия и Абхазия не имеют никакого отношения. Вот только очков, которые могли бы Михаила Саакашвили вернуть к реальности, боюсь, не существует в природе…
Вячеслав ГОБОЗОВ, политолог
