Бурные события, происходящие сегодня на Украине, должны заставить политические элиты многих постсоветских государств пересмотреть свой сегодняшний подход к интеграционным проектам, которые запущены на территории бывшего СССР с одной стороны Российской Федерацией – Таможенный и Евразийский союзы, с другой – пресловутая программа «Восточного партнерства» Евросоюза. За прошедшие годы многие республики активно применяли нехитрую, но достаточно сложную для практического применения тактику «сидения на двух стульях», одновременно заигрывая с Москвой и параллельно ведя модные и, казалось бы, ни к чему не обязывающие разговоры об евроинтеграции. Саммит «Восточного партнерства» выбил оба стула из-под сторонников восточных методов внешней политики и поставил перед необходимостью в сжатые сроки сделать геополитический выбор в пользу того или иного интеграционного проекта. При этом у всех было достаточно много времени оценить плюсы и минусы двух моделей взаимоотношений, предлагаемых Россией и ЕС. Во многом остроту геополитического выбора постсоветских государств определил кризис на Ближнем Востоке, где консолидированный натиск ведущих европейских государств вкупе с США и радикальным исламом был остановлен Россией и ее союзниками в регионе, что знаменовало собой формирование качественно нового расклада сил на арабском Востоке. Это также означало, что действия России в августе 2008 года были не спонтанными решениями кремлевского тандема, а последовательным претворением программы по приданию России статуса одного из полюсов многополярного мира.
По сути, Вильнюс стал второй серьезной попыткой Запада после 2008 года вновь изменить сложившееся разделение сфер влияния на пространстве СНГ. И вновь США и ЕС сами подтолкнули Россию к ответным действиям, правда на сей раз в ход пошли не танки и авиация, а меры дипломатического и экономического воздействия.
Первыми бесперспективность политики «сидения на двух стульях» осознали осторожные и более рациональные армяне, вовремя сделавшие свой выбор, не доводя ситуацию до ереванского евромайдана. Виктору Януковичу не хватило умения своего армянского коллеги Сержа Саргсяна – смотреть хотя бы на шаг вперед, в результате он получил баррикады на Майдане и толпы еврофанатов, пока еще не понявших, что, в общем-то, в Европе их мало кто ждет, во главе с Виталием Кличко – главным украинским любителем боксерских груш. Поведение западных лидеров во главе с руководителем внешнеполитического ведомства ЕС баронессой Кэтрин Эштон и замгоссекретаря США Викторией Нуланд, продемонстрированное в ходе политического кризиса на Украине стало для политических элит постсоветских государств неприятным сюрпризом. Ранее считалось, что использовать разного рода рычаги давления для отстаивания и достижения своих интересов может только «имперская» Россия. Теперь же все воочию видят, как суверенному государству, причем по европейским меркам достаточно огромному, выкручивают руки и прямо указывают, как себя вести, куда и с кем идти, проводя политику открытого вмешательства во внутренние дела. Будь Украина где-то подальше от самой Европы, Запад не остановился бы и перед применением сирийского сценария.
Таким образом, «Восточное партнерство» обернулось ограничением суверенитета и, более того, как обоснованно отмечают российские политологи, привело к ухудшению ситуации в сфере безопасности в СНГ. Впрочем, когда это смущало западных политиков?! «Евромайдан», как справедливо отметил президент России Владимир Путин, готовился для другого события – президентских выборов в 2015 году, которые должны были привести к окончательному подчинению Украины политике Запада. К этому же сроку программы по модернизации и усилению вооруженных сил Польши и прибалтийских стран должны были дать первые ощутимые результаты в виде создания весомого военного кулака у западных границ России и Белоруссии, так сказать, в качестве дополнительного аргумента в политических и дипломатических баталиях. Москва и Минск, в свою очередь, вынуждены предпринимать ответные меры, одной из которых стало создание новой российской авиационной базы в Белоруссии. 10 декабря первое звено модернизированных российских Су-27 уже заступило на боевое дежурство в Брестской области Беларуси. О планах разместить к 2015 году на территории Беларуси российский истребительный авиаполк стало известно еще весной.
На фоне поствильнюсской вакханалии, которая сейчас происходит в случае с Украиной, в этом отношении сотрудничество, развивающееся между Россией, Казахстаном и Белоруссией, несмотря на некоторые осложнения, возникающие время от времени, представляет собой принципиально иную картину, нежели мы видим на «евромайдане».
Испытать все последствия «евроинтеграции» теперь, похоже, предстоит Молдове, которая уже объявила румынский язык государственным. Движение на Запад для Кишинева оборачивается румынизацией и утратой остатков суверенитета, страна уже сейчас находится в ситуации внешнего управления. Предвидя последствия «мягкой аннексии» Молдовы, Бухарест уже предупредил структуры ЕС о необходимости решения проблемы сотен тысяч молдавских гастарбайтеров, которые сейчас работают на территории России, но в результате «евроинтеграции» Молдовы могут потерять свой единственный источник дохода.
В Грузии же по-прежнему продолжается послевильнюсская эйфория. Более того, по уже отработанной схеме грузинские политтехнологи оказались задействованы и в процессах, происходящих на Украине. На этот раз в роли экспортера «революции» выступил сам Саакашвили. Похоже, правительство «Грузинской мечты» решило внести его в категорию экспортных товаров, дабы у него меньше времени оставалось на раскачивания ситуации в стране. Правда, многие украинские политики были явно не в восторге от такого «импортера», не без основания опасаясь, что вслед за Грузией Саакашвили развалит и Украину.
Прыть грузинского десанта вызвала ответную реакцию Януковича, ранее благоволившего к грузинам. Сотрудники СБУ, (аналог украинского КГБ)не оценившие евроактивность грузинских журналистов и пиарщиков, спешно депортировали их из Украины.
Между тем, раскачивание ситуации на постсоветском пространстве имеет как негативные, так и положительные стороны. Последние заключаются, как уже говорилось выше, в ожидаемой переоценке приоритетов во внешней политике многих республик, а также в активизации интеграционных импульсов со стороны России в рамках имеющихся проектов.
Для Южной Осетии и Абхазии ситуация, складывающаяся после саммита в Вильнюсе аналогично будет иметь свои плюсы и минусы. Как уже отмечалось в югоосетинской прессе, новые вызовы для обеих республик заключаются в более широком использовании «еврорычагов» для реализации стратегии Грузии по вовлечению. США уже призвали европейские структуры, в том числе ОБСЕ, более активно оказывать поддержку Грузии.
Однако последние решения Российской Федерации по части ратификации соглашений о режиме торговли с Южной Осетией и Абхазией, а также активная работа команды нового куратора югоосетинского и абхазского направления в лице помощника президента РФ Владислава Суркова, могут нейтрализовать возможные угрозы от совместных действий Грузии, ЕС и ОБСЕ.
Многие эксперты сочли, что решение РФ ратифицировать соглашения о режиме торговли с Южной Осетией и Абхазией было принято в качестве ответной меры, а также в связи с тем, что Белоруссия и Казахстан пока что без явного энтузиазма отнеслись к появлению в Таможенном союзе в том или ином качестве РЮО и Абхазии. Однако эти предположения могут иметь под собой основу лишь отчасти. Речь может идти лишь об ускорении этого процесса, который был запущен за пару лет до вильнюсского саммита. Собственно говоря, Россия еще два-три года назад фактически приступила к созданию «Таможенного союза-2» с Абхазией и РЮО. Еще в 2011 году были подписаны и ратифицированы соглашения о таможенном сотрудничестве с РЮО и Абхазией, ставшие во многом беспрецедентными на тот момент. Соглашение же о режиме торговли планировалось ратифицировать в первой половине 2012 года.
Пробуксовка с ратификацией и реализацией этих соглашений была скорее связана с неоднозначными политическими процессами, которые развернулись в Южной Осетии, и не только. Не так часто в дипломатической практике окончательное оформление того или иного важного соглашения завершается в течение одного года.
Что касается базовых документов, подписанных в таможенной сфере, то они предусматривали значительные преференции для стран подписантов, однако потенциал, заложенный в этих документах, до сих пор полностью не реализован. В частности, предусматривалось укрепление сотрудничества в таможенной сфере и борьбе с контрабандой, облегчение пассажирского и грузового сообщения между государствами. Планировалось также создание по взаимной договоренности специализированных таможенных органов – российского в обеих республиках и абхазского и югоосетинского в России.
Как тогда отметил заместитель руководителя Федеральной таможенной службы России Константин Чайка: «Впервые в истории Российской Федерации мы как бы прописали кальку о едином подходе по формированию специализированных таможенных органов за пределами территории РФ. У нас раньше такой практики не было, но мы посчитали и договорились с нашими коллегами – с Абхазией и Южной Осетией – о том, что такие органы могут находиться на территориях этих государств и выполнять функции, которые изложены в данных соглашениях».
К примеру, в рамках этого соглашения планировалось фактически упразднить для граждан РЮО пункт пропуска в Нижнем Зарамаге и создать совместную российско-югоосетинскую таможню в районе Эргнет. В своих интервью югоосетинским СМИ представители Государственного таможенного комитета отмечали, что создание совместного таможенного поста на югоосетинско-грузинской границе является одним из главных пунктов базового Соглашения.
Причем речь шла о современном таможенном пункте с соответствующим оборудованием и всеми службами, вплоть до кинологов. Предполагалось, что оформление всех грузов, проезжающих в Россию транзитом через территорию нашей Республики, возьмут на себя российские таможенники, а грузы, которые будут поступать в Южную Осетию непосредственно для нужд республики, должны будут оформляться югоосетинскими таможенниками. Процедура прохождения контроля на КПП Нижний Зарамаг для машин с югоосетинскими товарами в таком случае становилась максимально облегченной.
Один из пунктов также касался введения упрощенной системы налогообложения, взаимного снижения или полной отмены таможенных пошлин друг для друга. Картинка должна была получиться практически идеальная. Но полной реализации соглашения пока не видно, а значит, есть еще над чем поработать и в этом вопросе.
В свою очередь, еще больше льгот и возможностей для роста югоосетинская экономика получит от Соглашения о режиме торговли, которая подразумевает полное снятие пошлин на большинство товаров, за исключением некоторых, таких как спирт, сигареты и др.
Если же объединить преференции, которые получит Республика от реализации обоих соглашений – таможенного и о режиме торговли, становится очевидным, что сравнение с Таможенным союзом – это далеко не гипербола и не аллегория.
Теперь никто из министров экономического блока не сможет больше ссылаться на препятствия в развитии экономики, возникающие в связи с работой таможни на российско-югоосетинской границе.
Россия со своей стороны создает максимально благоприятные условия, дело за эффективной работой правительства и бизнес-сообщества РЮО по созданию новых производств и привлечения инвестиций. Сами по себе преференции не приведут к экономическому буму, – если не будет налажено экспортно-ориентированное производство собственно на территории РЮО, то эффект от соглашений будет не так ощутим. Что касается ожидаемого снижения цен на ввозимые товары, включая энергоносители, здесь главной проблемой станет обеспечение прозрачности и умение государства использовать механизмы влияния на ценообразование, которое зачастую носит спекулятивный характер.
«Таможенный союз-2» может и должен привести к ускорению темпов роста экономики Южной Осетии и более тесной интеграции с Российской Федерацией. Кроме того, открывается широкое поле для реализации совместных экономических проектов с Севером Осетии. Список бонусов можно продолжать и дальше.
А. ТЕДЕЕВ
