Эксклюзивная хирургия как норма лечения
Наш земляк, уроженец Южной Осетии, врач-нейрохирург, заведующий отделением нейрохирургии спинного мозга и позвоночника Московской городской больницы №67 им. Л.А.Ворохобова Департамента здравоохранения Москвы Дзукаев Дмитрий является обладателем звания «Врач-нейрохирург 2012 года», награжден дипломом «Призвание» в номинации «За проведение уникальной операции, спасшей жизнь человека». Полагая, что Южной Осетии было бы хорошо воспользоваться достижениями Д. Н. Дзукаева, предлагаем вниманию читателей интервью с ним.
– Дмитрий Николаевич, расскажите, пожалуйста, о себе, о пути, который привел Вас из Южной Осетии в столицу России?
– В 1973 году я окончил математический класс цхинвальской средней школы №2, где, к счастью, встретил замечательных учителей, которые привили нам стремление к образованию и самообразованию.
Родители выписывали мне журнал «Квант», все были уверены, что я буду поступать на мехмат, физмат или физтех. Но в десятом классе на меня большое впечатление произвело сообщение, что известный хирург Кристиан Бернард впервые в мире пересадил сердце человека. Это перевернуло мою жизнь, и я принял решение связать свою жизнь с медициной.
После окончания школы поступил в медицинский институт во Владикавказе, откуда вернулся в Югоосетинскую областную больницу и начал работать в отделении общей хирургии. Его возглавлял бывший министр здравоохранения Южной Осетии, главный хирург республики Николай Георгиевич Дзагоев. Это мой первый шеф, который учил меня уму-разуму. Мы часто с ним встречаемся по сей день, вспоминаю, как он учил меня всё делать правильно. А первым моим непосредственным куратором, который меня опекал, был, по уникальному стечению обстоятельств, нынешний министр здравоохранения РЮО Григорий Кулиджанов. Они преподали мне первые уроки хирургического мастерства, хирургического мышления.
После этого, по направлению облздрава Южной Осетии, я полгода проходил специализацию по нейрохирургии в Киеве, проработал какое-то время на должности нейрохирурга в Югоосетинской областной больнице, но потом пришло время дальнейшего развития и дальнейшей работы уже в Москве.
Начинал с дежурного врача, работал через сутки, оперировал черепную травму, позвоночную травму, а после этого меня приметил руководитель кафедры нейрохирургии и травматологии Юрий Юмашев, и взял к себе в лабораторию, где я уже дальше развивался как спинальный хирург.
– Как получилось, что Вы – человек, который оперирует и в России, и в Европе, и проводит мастер-классы в разных странах, – до сих пор без научного звания?
– Я пришел в лабораторию повреждений позвоночника и спинного мозга на базе первого медицинского института в Москве, и полностью посвятил себя практической работе. Меня всегда интересовал практический выход идеи. В отделении больницы в которой я работаю, много научных идей, и мы многие из них претворили на практике.
Мы первыми в мире разработали и использовали специальные стабилизирующие устройства для позвоночника пациентов с выраженным остеопорозом. Нами была разработана система полых винтов, которые нужны именно для операции при остеопорозе. Нам пришла в голову идея разработать систему, позволяющую производить цементирование после введения винтов. Получалось такое сочетание костной пластики и цементной пластики позвонка, одномоментность введения винта. То есть винт мы вводим через ходы и сразу же цементируем.
В 2003 году я впервые сделал доклад и показал эти винты в Давосе, в Швейцарии. Это было ново, таких винтов не было нигде, а мы сделали эти винты в Москве, но не запатентовали это открытие. К сожалению, мы были достаточно неграмотны в вопросе патентной защиты своих изобретений, и наше устройство не было достаточно защищено – у нас был только российский патент.
Было много предложений делать международный патент. Но для этого требовались средства и, что более важно, – время. А наши врачи каждый день проводили сложнейшие операции, спасали людей, и у нас не было такой возможности. Потом, через три-четыре года мы увидели, что стали появляться зарубежные аналоги. На сегодняшний день нет ни одной крупной компании, как «Джонсон и Джонсон», «Митроник», «Эскулап», которая бы не производила аналогичные фиксаторы на основании нашей идеи. Меня радует, что это происходит, значит, это действительно нужно людям.
У нас есть идеи, которые мы продуцируем, и очень много идей, которые хотим реализовать. Мы стали умнее, и новыми, незапатентованными идеями делимся осторожнее. Я был в штаб-квартире компании «Джонсон и Джонсон», где непосредственно работают разработчики имплантов, инструментов, и мы показывали им свою презентацию с новыми идеями, которые их очень заинтересовали. Мы находимся с двумя крупными компаниями в стадии переговоров о возможности реализации новых проектов. Мы занимаемся разработкой новых видов операций, выдвигаем идеи и реализуем идеи создания новых инструментов и имплантов, но мы не пишем на эту тему диссертации. Нет времени сидеть и на бумаге обосновывать свои разработки, это мы оставляем другим, а сами занимаемся прикладной наукой.
Научные идеи возникают в операционной, рядом с больным. Когда возникает идея, мы ее реализуем, а поскольку набралась критическая масса таких идей, поскольку люди слушают наши доклады и видят презентации, то постепенно утверждается авторитет нашей команды, нашей клиники, которая котируется в России как одна из сильнейших команд в области хирургии позвоночника и спинного мозга. В правительстве Москвы на стадии рассмотрения находятся решения о придании нашим нейрохирургическим отделениям статуса Центра по лечению больных дегенеративными поражениями позвоночника и острой травмой позвоночника и спинного мозга.
– У Вас самая современная операционная, не только в России, но, наверно, и в Европе?
– Мы создали модель этой операционной, используя российский и зарубежный опыт. Вначале появилась модель этой операционной в планах, которая заточена под пациентов с патологиями позвоночника. Затем мы стали стремиться на практике к реализации этой идеи. На сегодняшний день мы на 90% соответствуем модели идеальной операционной. Все, что может быть использовано на самом высоком уровне для лечения больных с патологиями позвоночника, у нас есть. В нашей операционной установлен и работает полноценный интероперационный мобильный компьютерный томограф. Это мобильный томограф, разработанный в США. Он есть всего в 2-3 клиниках, а в Европе есть только в одной клинике – в Чехии.
В нашей же клинике он стоит в операционной, в которой проводятся операции на позвоночнике, и мы его используем практически каждый день.
Только в нашей операционной работает такой томограф. Когда мы соединяем возможности этого томографа с другим оборудованием, с навигационными станциями, с роботом-ассистентом (это тоже одно из самых последних слов в роботизированной хирургии), то получаем уникальные возможности делать малоинвазивные операции с максимальной точностью. У нас великолепно обученная команда молодых профессионалов, каждый из которых имеет опыт международных стажировок и международных конференций. Профессионализм членов нашей команды сочетается с точностью и просчитанностью компьютерными программами и роботами каждого хода. Все это дает максимальную точность и максимальную малоинвазивность.
Робот направляет руку хирурга, которая и без того надежна. Это – будущее. Будущее приходит в медицину, хотим мы это или не хотим. Если мы не будем смотреть вперед, и не будем работать на опережение, то будем отставать. Клиника хирургии позвоночника 67-й больницы является «законодателем мод» в использовании самых современных технологий в этой области.
– Вас часто приглашают в Европу, в страны Латинской Америки. Расскажите о своей международной медицинской хирургической деятельности.
– Когда наша медицина стала интегрироваться с зарубежными клиниками, стали приезжать зарубежные коллеги и участвовать в совместных проектах, конференциях. Они не знают, что если ты не кандидат и не доктор наук, то нельзя к тебе обращаться для совместного проекта. В 1997 году приехал французский хирург профессор Асакер и делал показательные операции с современными технологиями в Москве, собрав со всей столицы хирургов, меня пригласили присутствовать на этом мастер-классе. После операции я подошел и сказал, что готов повторить эту операцию в наших условиях, они сначала удивленно посмотрели, а потом предоставили эти технологии в нашу клинику и сказали: «Вы можете сделать пять бесплатных операций, посмотрим, что будет».
Когда они увидели результаты, меня пригласили во Францию, и я был в клинике с этим хирургом длительное время. Потом был другой международный опыт, я был первым, кого пригласили в Давос (наряду с известным экономическим форумом, в Давосе проходит и менее известный Всемирный медицинский форум для ортопедов, травматологов и спинальных хирургов). Я получил возможность участвовать в этом форуме как слушатель, а потом, через 1-2 года, мне предложили сделать там доклад, и после этого я уже 3-4 раза привлекался в качестве преподавателя, лектора на этих форумах. Это дало возможность усиливать позиции в России.
Мы продолжаем получать приглашения на международные и российские конференции. Нашу клинику возглавляет Андрей Шкода. Это очень продуктивный человек, воодушевленный, который требует, чтобы происходило что-то новое. В клинике огромные телеметрические возможности. Любая картинка из-под телескопа, эндоскопа, из-под других навигационных систем может транслироваться в любую точку мира. У нас уже большой опыт таких трансляций, когда в различных городах России проводят мастер-классы с показательными операциями из нашей операционной с демонстрацией возможностей новых технологий.
– Давайте вернемся к Южной Осетии. Вы часто бываете на Родине, осмотрели больницу вместе с Александром Губиным, директором ФГБУ Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия». Что бы Вы посоветовали, как должна развиваться наша медицина?
– Мы находились в Цхинвале втроем. Очень интересный человек главный врач ФГБУ «Северо-Кавказский многопрофильный медицинский центр МЗ РФ» г.Беслан Александр Реутов, который наряду с Губиным, был инициатором этой поездки. Им интересно, чем можно помочь Южной Осетии. Практические советы, могут показаться простыми. Как это ни банально, это два составляющих: кадры, технологии. Формирование кадров и формирование материально-технической базы – должны идти параллельно. Можно произвести огромные закупки, затратить миллионы, миллиарды (мы с этим сталкивались в разных сферах в Южной Осетии), но при этом не будут обучены кадры, которые это будут использовать. Но, в то же время, если вы сейчас привезете в Осетию обученные кадры, которые очень многое умеют делать и они не будут обеспечены возможностями для реализации своих знаний, их нельзя будет удержать. Мой совет: вести эти два процесса параллельно. Возможно, технологии должны идти с опережением. У молодых специалистов должна быть перспектива, они должны знать, что у Республики для реализации их идей есть материально-техническая база. И, поверьте, они поедут туда! Подсознательно будет играть большую роль фактор первопроходца. Что он будет первым специалистом, например, в области кардиологии, что он будет первым специалистом, который сделает стентирование, что он будет первым, кто сделает операцию на позвоночнике и т.п. Молодым специалистам, без которых развитие медицины невозможно, нужно дать перспективу реализации своих способностей, а это, по-моему, невозможно без технологического оснащения здравоохранения Южной Осетии.
– Мы обратили внимание на одну из Ваших многочисленных наград – премия «Лучший врач России» за проведение уникальной операции, спасшей жизнь человека за подписью министра здравоохранения и социального развития России Голиковой Татьяны. Она много внимания уделяет Южной Осетии, помогает социально-экономическому развитию Республики. Она лично Вам вручала эту награду?
– Да.
– Какое она на Вас впечатление произвела? У нас в Южной Осетии ее все очень любят.
– Невозможно не любить такую прекрасную женщину! Когда красивая женщина обладает еще и высоким интеллектом и проницательным умом – это великая сила. В случае с Татьяной Алексеевной это – великая добрая сила. Поэтому я считаю, что у Южной Осетии есть замечательный друг – умная женщина, профессиональный специалист, Южная Осетия должна приложить все усилия, чтобы воспользоваться предложенными возможностями. Что касается этой премии. Ежегодно проводится награждение премией «Призвание» по нескольким номинациям. В самой главной номинации – «За уникальную операцию, спасшую жизнь человека» – премию присвоили нашему коллективу. А как это было… Мне предложили выбрать одну из своих операций – трудная задача, потому что у нас все операции – уникальные. Но впоследствии мы предоставили материалы о проведенной операции пациентке с метастазами в позвоночнике, у нее были разрушены не только позвонки с метастазами, но и соседние. Обычные системы для укрепления позвоночника могли не работать. Из-за того, что разрушенные позвонки сдавили спинной мозг, женщина была парализована. Поэтому наша операция заключалась в том, что мы удалили поврежденные опухолевые ткани, которые сдавливали спинной мозг, укрепили позвоночник (чтобы пациентка могла ходить) специальными винтами и титановыми стержнями, через которые провели в позвонки костный цемент и создали такие муфты.
Удалось восстановить работу спинного мозга, давление было устранено и в спинном мозгу сохранились регенерационные способности. Она смогла ходить, система позволила ей быть активной и оставаться активной до сих пор. Идея этих имплантов родилась в онкологическом центре имени Блохина в Москве, куда меня пригласили на операцию коллеги. В этом центре создана сильная группа, занимающаяся патологией позвоночника. Я там несколько раз оперировал, и во время одной из операций, когда мы устанавливали винты в поврежденные позвонки, я увидел, что они не держатся. Мы нашли выход из этой проблемы с помощью альтернативных способов, но этот случай заставил задуматься и привел к реализации этой идеи. Когда мы столкнулись с проблемой, вдруг осенило, что надо будет сделать так, и мы сделали эту операцию…
Руководителем проекта была Елена Малышева, а комиссия состояла из директоров разных центров, которым она рассылала сложные, уникальные операции, сделанные в РФ. У нас были конкуренты. Более того, она нас не знала совершенно, а знала других, которые прислали пришитые руки, кисти… и вдруг она получила заключения от разных клиник, что уникальной является именно та операция, которую мы представили. Сначала она не могла поверить. Потом мы подружились, и она нам честно призналась, что болела за другую команду. Они приехали со съемочной бригадой, встретились с пациенткой, изучили вопрос до конца и сказали: «Да, ребята, мы ничего не можем поделать, придется вам эту премию вручить». Так наша команда оказалась на первом месте, и на Первом канале нам торжественно вручили премию.
– А в прошлом году Вы получили первое место в номинации «Врач-нейрохирург года».
– Ежегодно в Москве проводится фестиваль «Формула жизни». Здесь разные номинации, по специальностям выбираются врачи года. Я не знаю, почему была выбрана моя фамилия, весь год мы работали не покладая рук, не выходили из операционных. Утром – в операционную, вечером – из операционной, и, честно говоря, не очень следили за общественной жизнью. В конце года я не совсем понял, когда мне стали звонить и поздравлять. Возможно, нам повезло, потому что, то, что мы делаем уже по накатанной, получило огласку. Во время всероссийских и международных конференций проходят трансляции. Возможно, все это сыграло свою роль и в номинации «Врач-нейрохирург года», в которой первыми оказались мы. Я равнодушно отношусь к личным регалиям и званиям. Я долго отказывался ехать на вручение, но организаторы сами приехали в больницу и сами вручили диплом. Однако потом я подумал, что это все-таки большая честь и я горжусь тем, что я – выходец из Южной Осетии – смог это сделать в большом городе, в Москве и специалисты из Южной Осетии получают признание как лучшие в своих областях. Я уверен, что это – помощь нашей Республике. Это, может быть, какой-то знак другим, молодым специалистам, учиться и совершенствоваться в своих профессиях, посылая, тем самым, сигнал остальному миру, что в Южной Осетии есть способные люди, которые приносят пользу как своей Республике, так и всем друзьям в соседних странах и регионах.
Беседу вел Родион Сиукаев
