Январь месяц в истории Южной Осетии оказался богат на значимые события, навсегда вписанные в летопись молодой Республики. Одной из таких дат с полным основанием можно считать 19 января 1992 года – день проведения референдума о независимости Южной Осетии и вхождении в состав России. С тех пор слово «референдум» для населения Республики имеет особый, почти сакральный смысл.
Значение референдума как важнейшего института прямой демократии нашло свое отражение и в Конституции РЮО. «Республика Южная Осетия – суверенное демократическое правовое государство, созданное в результате самоопределения народа Республики Южная Осетия.
Носителем суверенитета и единственным источником власти в Республике Южная Осетия является ее народ.
Народ осуществляет свою власть непосредственно путем проведения референдумов и свободных выборов, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления», – эти слова составляют первые три пункта первой статьи Конституции Южной Осетии.
Подобные статьи, конечно же, содержатся во многих конституциях мира, однако далеко не везде прямое волеизъявление народа играло такую роль в истории государства, как это было в случае с Южной Осетией, в политической практике которой одной из отличительных особенностей является безусловный характер итогов референдумов. Решения, принятые в ходе волеизъявления граждан Республики, немедленно вступают в силу, что, кстати, происходит не в каждой стране. В ряде государств были прецеденты, когда решения референдумов банально игнорировались, или их старались не выполнять. Один из примеров – Всеукраинский референдум 2000 года, где граждане страны проголосовали за внесение изменений в законодательство, касающихся важных аспектов формирования и структуры Верховной рады, в частности, речь шла о создании двухпалатного парламента, ограничения депутатской неприкосновенности и др., однако соответствующие изменения в законодательство по итогам всенародного волеизъявления так и не были внесены.
Более знакомый для граждан Южной Осетии яркий пример игнорирования воли народа – референдум о сохранении Советского Союза. В истории страны Советов референдумы не практиковались, и, как показала практика, зря. Видимо, у партийной верхушки союзного центра и республик не сформировались навыки исполнения прямого волеизъявления граждан страны, поэтому первый референдум одновременно оказался и последним в истории СССР.
Тем не менее, 17 марта 1991 года на фоне обстрелов со стороны грузинских вооружённых формирований народ Южной Осетии большинством в 99,86 процентов при явке в 96,3 проголосовал за сохранение СССР. Грузия, в нарушении действовавшей тогда Конституции СССР этот референдум бойкотировала, и 31 марта 1991 года провела свой референдум о так называемом восстановлении государственного суверенитета, который, без преувеличения, носил действительно сепаратистский характер и был проигнорирован Южной Осетией.
История плебисцитов в Южной Осетии берет свое начало с референдума о сохранении СССР, хотя его нельзя назвать югоосетинским, чего не скажешь о референдуме 19 января 1992 года, ставшим судьбоносным в дальнейшем развитии Южной Осетии.
Решение о его проведении было вынесено Верховным Советом Республики 3 января 1992 года. Постановление ВС РЮО гласило: «1. Назначить проведение всенародного голосования (референдума) Республики Южная Осетия на воскресенье 19 января 1992 года; 2. Вынести на референдум два вопроса: а) Согласны ли Вы, чтобы Республика Южная Осетия была независимой? б) Согласны ли Вы с решением Верховного Совета Республики Южная Осетия от 1 сентября 1991 года о воссоединении с Россией?».
Была создана Центральная избирательная комиссия по проведению референдума. Несмотря на то, что югоосетинский ЦИК не имел большого опыта проведения подобного рода процедур, тем не менее, с технической и организационной стороной вопроса все прошло на высоком уровне.
Следует учесть, что референдум проводился через два года после начала вооруженной агрессии со стороны Грузии, и спустя год после того, как Цхинвал в результате упорных уличных боев был освобожден от грузинских бандформирований. Счет погибшим шел на сотни, а сожженным селам – на десятки. В такой ситуации участие в референдуме для граждан Республики было шагом выстраданным и полностью осознанным. Все понимали, что после референдума натиск со стороны грузинского фашизма лишь усилится, именно поэтому голосование для жителей Южной Осетии стало возможностью продемонстрировать свою готовность стоять до конца, невзирая на агрессию и тотальную блокаду.
В результате явка составила 98,2 процента, положительный ответ на оба вопроса дали 99,7 процентов граждан, принявших участие в референдуме.
Такие итоги народного волеизъявления в первую очередь стали моральной победой Южной Осетии в продолжающейся войне, и не только. Референдум 1992 года заложил прочные основы под суверенитет Республики с точки зрения международного права и стал своего рода точкой невозврата для попыток Грузии подчинить себе бывшую автономию. Это обстоятельство прекрасно понимали и в Тбилиси, где, узнав о готовящемся референдуме, предпринимали судорожные попытки помешать его проведению, обещая пойти на всевозможные уступки. Но к тому времени в Цхинвале уже прекрасно знали цену обещаниям тбилисских фюреров, поэтому попросту проигнорировали посредников, которых срочно задействовала Грузия.
Как было отмечено в специальном заявлении ЦИК РЮО: «Итоги референдума убедительно показали законность национальных и политических программ, реализуемых Правительством Республики Южная Осетия на основе неотъемлемого права нации на самоопределение и в соответствие с признанными мировым сообществом нормами права». После референдума последовало обращение Верховного Совета РЮО в адрес 6-го Съезда народных депутатов РФ, с просьбой распространить суверенитет РФ на территорию Южной Осетии и предоставить гражданам Республики российское гражданство, а затем на основе волеизъявления народа был принят акт о независимости Республики Южная Осетия.
Прошедшие два десятка лет показали правовую безупречность референдума 1992 года и его своевременность с учетом того, что он был проведен до признания Грузии как суверенного государства со стороны международного сообщества. Иными словами, к моменту признания Грузии Южная Осетия уже была независима.
Следующий референдум был проведен спустя почти десять лет в апреле 2001 года по поводу принятия ныне действующей Конституции РЮО. Одна из главных целей разработки и принятия нового Основного закона заключалась в закреплении уже осуществленного перехода к президентской форме правления. Этому предшествовали сложные внутриполитические процессы, далеко не всех устраивало делегирование таких полномочий главе государства. К слову сказать, дискуссии по поводу соотношения полномочия президента и парламента не утихают и до сих пор, время от времени набирая актуальность.
После продолжительной работы специально созданной в октябре 1999 года Конституционной комиссии, 22 ноября 2000 года проект Конституции был опубликован на страницах республиканских газет для всенародного обсуждения. Окончательный вариант Конституции во многом стал результатом компромисса между законодательной и исполнительной ветвями власти.
В итоге граждане Республики 8 апреля 2001 года большинством голосов одобрили проект новой Конституции. При явке в 69 процентов, за новую Конституцию высказались 68 процентов проголосовавших.
Третий по счету всенародный референдум в Южной Осетии, как и первый, оказался «военным», то есть проведенным в условиях возобновления грузинской агрессии.
Состоявшийся 12 ноября 2006-го года плебисцит прошел в один день с президентскими выборами и должен был подтвердить решение референдума 1992 года. Правда, на этот счет существовали разные мнения, некоторые считали, что итоги референдума 1992 года не нуждаются в подтверждении или в дублировании, другие выдвигали аргументы, что необходимо подтвердить отношение населения к вопросу о независимости РЮО с учетом того, что на авансцену вышло новое поколение граждан, выросшее уже в условиях самостоятельного государства. Одним словом, доводы были различные.
Формулировка вопроса, вынесенного на референдум, была следующей: «Согласны ли вы с тем, чтобы Республика Южная Осетия сохранила свой нынешний статус независимого государства и была признана международным сообществом». Положительный ответ на этот вопрос дали 99,88 процентов граждан, пришедших на избирательные участки, при явке в 95,1 процентов.
Возвращаясь к дискуссиям о целесообразности референдума 2006 года, в то же время нельзя не отметить, что итоги прямого волеизъявления граждан имели в тогдашней ситуации мощный политико-информационный эффект, тем более с учетом присутствия в Южной Осетии большого количества международных наблюдателей, в том числе из стран Европы и Латинской Америки.
Для граждан самой Республики, которые шли на участки как на праздник, референдум, помимо всего прочего, сыграл роль мобилизующего фактора, что также было немаловажно на фоне начавшейся реализации проекта по созданию марионеточных структур на оккупированных территориях Южной Осетии.
Более того, народное волеизъявление было поддержано Российской Федерацией. На следующий же день, 13 ноября МИД России призвал страны Западной Европы, США и Грузию не принижать значение проведенного в Южной Осетии референдума о независимости непризнанной Республики.
В заявлении российского внешнеполитического ведомства, в частности, говорилось: «В данной ситуации мы имеем дело со свободным волеизъявлением народа Южной Осетии. И как бы ни пытались в Грузии или ряде западных государств принизить значение этого события, оно, тем не менее, имеет знаковый характер». МИД России признал, что выборы президента и референдум о независимости в Южной Осетии прошли при строгом соблюдении всех необходимых процедур.
В свою очередь 6 декабря 2006 года Госдума России приняла заявление «Об итогах референдума в Южной Осетии по вопросу о предоставлении ей независимости и об итогах выборов президента Южной Осетии 12 ноября 2006 года».
Российские парламентарии подчеркнули, что «Российская Федерация должна выстраивать свою политику с учетом свободного волеизъявления народа Южной Осетии, выраженного в ходе прошедшего референдума, в соответствии с международными правовыми нормами и прецедентами и законодательством РФ».
И наконец, четвертым по счету референдумом в Южной Осетии стало голосование по статусу русского языка в Республике в ноябре 2011 года, также совмещенное с президентскими выборами. Здесь тоже не обошлось без вопросов о целесообразности, исходя из того, что позициям русского языка в Южной Осетии и так ничего не угрожало. Впрочем, предыстория проведения этого референдума была тесно связана с тогдашней сложной внутриполитической ситуацией в Республике. Тем не менее, в знак признательности к России за оказанную поддержку, большинство граждан РЮО высказались за придание русскому языку статуса государственного, наравне с осетинским.
Подытоживая небольшой экскурс по истории референдумов Южной Осетии, стоит сказать и о том, что точку в перечне плебисцитов, похоже, ставить рано. Апелляция к прямому волеизъявлению граждан, как к решающему фактору в определении будущего страны, стала устойчивой политической традицией в Республике. В качестве иллюстрации можно привести предложение партии «Единая Осетия» о проведении референдума по вопросу воссоединения Северной и Южной Осетии в составе России. Впрочем, развернувшиеся бурные дискуссии показали, что в политических кругах Республики нет единства в понимании путей и способов решения этого вопроса, хотя большинство населения эту идею, безусловно, поддерживает.
На сегодняшний день озвучиваются разные точки зрения, одни считают, что по существующему российскому законодательству Республика может войти в состав РФ и без референдума, однако для этого еще нет соответствующих международных условий, другие подчеркивают, что референдум нужен как необходимый этап в длительном процессе воссоединения Осетии. Свои сторонники есть и у идеи дальнейшего сохранения независимого статуса Южной Осетии с безусловной пророссийской ориентацией. Видимо, есть смысл перевести обсуждение на экспертный уровень с привлечением юристов, в том числе из-за пределов Республики, чтобы разобраться в правовых аспектах обсуждаемой темы и найти точки соприкосновения между приверженцами разных позиций. Для ответа на возникающие вопросы необходим всесторонний анализ перспектив развития Южной Осетии с объективной оценкой потенциальных угроз и вызовов, с которыми сталкивается и может столкнуться в будущем Республика, а не полемика по принципу «кому что нравится». Регулярное обсуждение в рабочем формате может принести больше пользы, нежели звучащие сейчас с разных сторон критика и обвинения.
Юрий ВАЗАГОВ
