Во время русско-японской войны 1904-1905 гг. в составе вольной кавказской дружины воевали двое братьев Гамаевых – Самаза и Дзахо – из селения Христиановского (ныне г.Дигора). Об одном эпизоде, связанном с братьями Гамаевыми военному корреспонденту Козлову рассказал подполковник Александр Мадритов командовавший конным отрядом, прикрывавшим весной 1904 г. русские войска в районе реки Ялу (Корея).
"…Вся команда хорошо дралась?
Что делала вольная кавказская дружина! Прямо звери, а не люди. Были у нас два брата осетины – Гамаевы. Одного при атаке убили. Так было дело. Мы напали на город {Название не помню, кажется, Анчжу}, и вдруг, оказывается, там японцы – и залп. Бодров скомандовал сейчас же спешиться, отвести лошадей и залечь. Второй залп, и Бодров, смертельно раненый, падает, но успевает передать команду и дальнейшие распоряжения. Положение наше такое: мы лежим все за разными бугорками в 70-100 саженях от города. Чуть кто покажется – готов. Так лежать надо до ночи, – а дело началось с утра, – иначе, пока будем бежать назад, перебьют всех, – всегда во время отступления больше всего потери. Этот убитый осетин Гамаев, – красавец, оба брата красавцы, сильные, молодые, – залег рядом с Линевичем. И они указывали друг другу, где выглядывает голова японца, корейца. Линевич говорит Гамаеву: "Я этого, а ты того бей". Гамаев не стреляет. Пригнулся головой и лежит. Линевич смотрит, а у него из виска кровь, мертвый уже. Вечером по обоюдному соглашению стали убирать трупы, раненых. Живой Гамаев, как узнал, что брата убили, стал страшно выть, как воют собаки. Но это было так ужасно, так страшно: страшнее всякого сражения – этот вой в темноте. Так повыл часа два, взял кинжал, никакого другого оружия, и исчез в темноте. Никогда не забуду эту ночь…
Ну, что ж Гамаев?
К утру возвратился, вес в крови, спокойный, говорит: "Брат отомщен: двенадцать умерло за него". Брата похоронил отдельно от общей могилы…"
Представьте себе ужас японских солдат в ту ночь, когда после дневного боя, посчитав себя победителями, они отдыхают, как вдруг из темноты появился с одним лишь кинжалом в руках и яростным криком "маргæ " (боевой клич дигорцев) Самаза, который бросился на них и начал резать всех подряд без разбору и пощады. Конечно, японцы позабыли свое устрашающее слово "банзай" (боевой клич японцев) и пытались, кто как мог спастись острого кинжала Самаза, но он никого не щадил. Да и не мог он по другому поступить, так как по адату горцев он должен был отомстить за брата, чувствуя себя в определенной степени виновным за его гибель, что сделала его безразличным как к чужой жизни, так и к своей…
Гибель брата и месть за него сделали Самаза Гамаева бесстрашным, призиравшим смерть и не раз смотревшего ей в глаза. За участие в русско-японской войне Самаза Гамаев (он же Соломон Гамаев) по данным книги "Знак отличия Военного ордена Святого Георгия. Списки пожалованным за русско-японскую войну 1904-1905 гг." был награжден двумя Георгиевскими крестами (№6041 и №108573). Дослужился до чина вахмистра Осетинского конного полка… А в память о Дзахо Гамаеве в Дигории сложили народную героическую песню "Гæмати Дзахой зар".
Славные боевые дела Самаза Гамаева не кончились на этом. Осенью 1917 г. он вступил добровольно в партию "Кермен" возглавив боевую сотню керменистов. Затем служил в особом красногвардейском отряде им. Терского Народного Совета (своего рода спецназ того времени). В январе 1918 г. принимал участие в операции по освобождению арестованных руководителей Терского Совета Народных Комиссаров из Петровской тюрьмы во Владикавказе, затем, в феврале марте 1918 г., в охране съездов народов Терека и их делегатов (Моздокский и Пятигорский съезды).
В апреле 1918 г., когда керменисты окончательно взяли власть в Христиановском в свои руки, Самаза Гамаев был избран одним из старшин селения ("Уорсдони синх"). Весной и летом 1918 г. Самаза приводил в жизнь национализацию земель казаков и дигорских феодалов баделиат, что нередко приводило к вооруженной стычке. В августе 1918 г., командуя боевой сотней керменистов, он участвовал в боях во Владикавказе по подавлению контрреволюционного мятежа известного в истории как "августовские события". А в сентябре 1918 г. принимал участие в боях в районе Пятигорска и разгроме белогвардейских банд Бичерахова (Моздокский мятеж).
Во время наступления на селение Христиановское "волчьих сотен" Шкуро в конце января 1919 г., Самаза Гамаев вместе со своими братьями Бæппо и Дассо сражался до самого конца обороны селения на южном участке. На рассвете третей ночи, когда у защитников кончались боеприпасы и стало очевидным, что помощи им неоткуда ждать (защитники селения ожидали помощь из Владикавказа, которая так и не пришла), комитет обороны селения Христиановского решило прорвать окружение, уйти в лес и горы для продолжения борьбы.
Защитники Христиановского прорвали цепь белых на южном участке, и ушли в "Черный лес". В этом знаменитом прорыве принял участие и Самаза Гамаев, который одев свою офицерскую форму ехал на коне с другими бывшими офицерами царской армии впереди отряда. Этим хитрым маневром керминисты обманули белых, которые из-за их офицерской формы посчитали их за своих.
В дальнейшем Самаза Гамаев вместе с другими дигорскими партизанами продолжил борьбу на равнине и горах Дигории с белыми и их приспешниками.
При взятии селения Христиановского белыми, за участие в сопротивлении зверски были убиты жена Дассо Гамаева Сидола (Кацанон) и его малолетний сын Аркадий (их зарубили шашками), искалечены другие члены семьи…
Самаза Басиатович Гамаев умер в 1925 г. в селении Христиановском, где и был похоронен на юго-западном кладбище.
К сожалению о героическом прошлом семьи Гамаевых сейчас мало кто знает, даже у нас в Дигоре. А ведь Гамаевы не жалея жизни сражались, как за интересы царской России в русско-японской войне, так и советской власти во время Гражданской войны, заплатив за это самую дорогую цену… И хотелось бы обратиться к осетинским кинорежиссерам, чтобы они взыскали возможность и сняли фильм на основе реальных событий по эпизоду гибели Дзахо Гамаева и мести за его кровь его брата Самаза Гамаева.
Тимур КАРДАНОВ, историк, г.Дигора
