23 февраля в России, Белоруссии, Южной Осетии и ряде других постсоветских республик отмечается как День защитника Отечества.
Подобное название эта дата, ранее известная как День Советской Армии и Военно-Морского флота, получила в 1995 году. Во многом благодаря этому сразу же расширился исторический охват праздника, поскольку в понятие «защитник Отечества» подпадали не только военнослужащие Советской армии и флота, но также и те, кто во все времена поднимался на защиту своей Родины, включая участников Отечественной войны 1812, обороны Севастополя в ходе Крымской войны и многих других.
В Южной Осетии одно время шли дискуссии, не стоит ли Республике обзавестись собственным Днем защитника Отечества, тем более, что недостатка в памятных датах, подходящих для этой роли в новейшей истории Южной Осетии, явно не ощущается. Однако День защитника Отечества, отмечаемый 23 февраля, несет несколько иную, более глобальную смысловую нагрузку, ибо осетины достойно проявили себя во множестве военных кампаний и битв, отстаивая общую Родину, будь то участие в кавказских кампаниях против Османской империи, оборона Шипки, русско-японская война или Первая мировая. Великая Отечественная в этом отношении в народной памяти стоит особняком, хотя бы потому, что практически каждая семья в Осетии потеряла кого-нибудь из близких на фронтах ВОВ.
Однако словосочетание «защитник Отечества» приобрело для осетинского народа особое значение в период национально-освободительной борьбы против грузинского фашизма в 1989-2008 годах. Причем, это понятие относится не только к людям в форме, а практически ко всем, кто принимал участие в защите и отстаивании интересов Южной Осетии, включая женскую половину населения Республики.
Поэтому вполне закономерно День защитника Отечества приобрел для Южной Осетии характер общенародного праздника. Здесь свою роль сыграли многовековые традиции, культивировавшие особое отношение к защитникам своего народа.
В связи с этим каждый год в празднование Дня защитника Отечества повышенное уважение и почет оказывается людям в военной форме, военнослужащим Министерства обороны и сотрудникам силовых структур Южной Осетии, которые на протяжении 20 лет первыми принимали на себя удар врага.
Вооруженные силы РЮО на протяжении всей истории существования Республики играют особую роль, ведь их история неразрывно связана с процессами создания и становления государства южных осетин как такового. В своем развитии ВС РЮО прошли несколько этапов. Первый этап начался сразу после «крестового похода» на Цхинвал в 1989 году и приобрел более отчетливые формы с января 1991 года. Не имея официальных силовых структур, рождающаяся в огне агрессии Республика начала формировать отряды самообороны, костяком которых стали воины-афганцы, имевшие боевой опыт. Пройдя через кровавую войну с многократно превосходящим по численности и технике противником и доказав свою эффективность, отряды самообороны стали основой для формирования уже официальных подразделений Министерства обороны и МВД РЮО.
Свою боеспособность они вновь продемонстрировали в ходе ингушской агрессии в Пригородном районе Северной Осетии и в ходе Абхазской войны, успешно выполняя поставленные задачи.
Затем для ВС РЮО начинается относительно мирный этап, который продолжался вплоть до 2004 года. Одной из характерных особенностей второго этапа развития Вооруженных сил стала массовая и странная гибель в результате длинной череды инцидентов основной части выдвинувшихся в ходе отражения агрессии 1989-92 гг. командиров отрядов самообороны, которые в большинстве своем составили костяк Вооруженных сил Республики. Разумеется, это не могло не сказаться на боеспособности югоосетинской армии, ибо кадры решают все, тем более, когда речь заходит о военном ремесле. Случайным или стихийным этот трагический процесс назвать трудно, особенно если учесть характер и направленность терактов, совершенных грузинскими спецслужбами с 2004 по 2008 год.
К сожалению, замены такому количеству погибших талантливых командиров, выдвинувшихся, что называется, из народа, умеющих в критические моменты принимать самостоятельные решения и брать на себя ответственность, так и не нашлось. И это обстоятельство не самым лучшим образом сказалось на эффективности обороны Южной Осетии в августе 2008 года, когда на первом этапе агрессии была нарушена связь и координация между различными подразделениями и особое значение приобрели навыки и умение командиров первичного и среднего звена.
Другая отличительная черта второго этапа касается появления упорядоченного призыва в ряды ВС РЮО, а также формирование штабных и тыловых структур.
Следующий этап для ВС РЮО начался с новым обострением грузино-осетинских отношений, первые признаки которого проявились уже весной 2004 года. Тогдашнее руководство РЮО не питая иллюзий насчет истинных намерений Грузии, при первых же признаках готовящейся агрессии со стороны официального Тбилиси предприняло решительные меры по увеличению численности вооруженных сил и их техническому оснащению. Начали проводиться масштабные учения для отработки взаимодействия различных силовых структур.
Ввод грузинского спецназа в зону конфликта в нарушение всех договоренностей и начавшаяся эскалация конфликта потребовала создания новых подразделений Министерства обороны РЮО, в том числе по территориальному принципу. Создание около десяти батальонов ополчения и других новых подразделений потребовало большой организационной работы. Ведь необходимо было добиться слаженности новых подразделений, обучить их личный состав навыкам обращения с более сложным оружием, нежели автомат Калашникова и ручной пулемет. Кроме того, важное внимание было уделено обучению подразделений новым тактическим приемам. Со времен войны 1989-92 годов в тактике войск многое изменилось.
Создание батальонов ополчения по всей территории Республики позволило более эффективно обеспечить оборону населенных пунктов в районах Южной Осетии. Поэтому вплоть до крупномасштабного вторжения в августе 2008 года, когда против слабо вооруженного ополчения были брошены танки, тяжелая артиллерия и авиация, грузинским силовикам не удалось захватить ни один из населенных пунктов Республики, в отличие от событий 1989-92 годов, когда десятки сел стирались с лица земли по причине отсутствия полноценных вооруженных сил.
Летняя кампания 2004 года стала экзаменом и одновременно хорошей школой для значительно изменивших свой облик Вооруженных сил РЮО.
ВС РЮО вновь доказали свою боеспособность, когда, исчерпав дипломатические методы, власти Южной Осетии начинали все жестче реагировать на действия грузинских войск, чтобы остановить продвижение грузинских войск в сторону столицы Республики.
8 июля в результате блестящей спецоперации югоосетинских спецподразделений в селе Ванат было взято в плен 39 сотрудников МВД Грузии, вооруженных стрелковым вооружением, включая пулеметы и гранатометы. Этот молниеносный захват стал главной новостью на международных информационных лентах. Фотографии стоящих на коленях в центре Цхинвала грузинских пленных появились в ведущих западных изданиях. Это событие стало одной из наиболее ярких страниц в успешной летней кампании 2004-го года.
Весьма успешными для югоосетинских войск оказались бои за господствующие высоты над селом Сарабук. Немногочисленные осетинские подразделения, будучи вооруженными лишь стрелковым оружием, нанесли серьезные потери грузинским коммандос, занимавшим господствующие высоты в районе «Паук». За два дня боев было убито около 30 коммандос и подбито несколько БМП. В целом бои за обладание господствующими высотами вокруг города Цхинвала и населенных пунктов Республики стали одной из характерных тенденций кампании 2004-го.
Другим знаковым событием стало сражение за Тлиаканские высоты, которое несмотря на первоначальный успех также закончилось разгромом грузинского спецназа, потерявшего по некоторым данным 70 человек убитыми. Война 2004-го, как ее назвали в народе, оказалась лишь прелюдией к более драматичным событиям. Последующие 2005, 2006 и 2007 годы стороны вели позиционные бои, югоосетинские войска отражали обстрелы столицы и населенных пунктов РЮО, а также многочисленные вылазки грузинских диверсионных групп. Было ясно, что решающие события еще впереди.
Вместе с тем, несмотря на явно готовящуюся агрессию, с Министерством обороны РЮО начали происходить несколько странные вещи – раз за разом штатная численность батальонов уменьшалась, причем в разы. Так, для сравнения, если в 2004 году в 7-м батальоне, оборонявшем села Дменис, Сатикар, Сарабук и др., насчитывалось более 500 человек, то к августу 2008 года в его рядах после нескольких сокращений оставалось всего 180 человек. Точно так же обстояли дела с другими подразделениями.
Разумеется, выстоять при таком соотношении сил было практически невозможно. Против 180 бойцов 7-го батальона 8 августа начали наступление основные силы 3-й бригады Грузии в составе трех батальонов вместе с частями МВД и незаконными вооруженными формированиями из ряда сел РЮО с преимущественно грузинским населением. Их наступление поддерживало более 30 единиц бронетехники, из них 12 БМП-2 грузинского миротворческого батальона, более 11 танков и др. И это не считая те силы, которые шли во втором эшелоне.
Примерно такое соотношение сил было на цунарском и тбетском направлениях.
После завершения военной кампании 2004-2008 гг. ВС РЮО вступили в новый этап своего развития. Правда, основной характерной чертой этого этапа стала набиравшая силу тенденция к почти полному исчезновению ВС как таковых. Одно время было принято решение сократить МО до 250 человек. Правда, позже, уже в 2012-2013 годах, в это решение руководством РЮО и РФ были внесены коррективы, позволившие оставить в рядах Минобороны РЮО 800 с лишним человек, что, конечно, тоже явно недостаточно с учетом обстановки, складывающейся в кавказском регионе, но все же намного лучше, нежели 250 в составе роты почетного караула и роты спецназа.
Значительные изменения, ожидающиеся в связи с подписанием Договора о союзничестве и интеграции, могут знаменовать собой начало нового этапа в развитии ВС РЮО в направлении еще более тесной интеграции с Вооруженными силами РФ.
Новый договор знаменует собой качественный рывок в обеспечении безопасности Южной Осетии за счет российской оборонной компоненты. Однако процессы, протекающие в различных регионах мира и общая геополитическая ситуация диктуют необходимость некоторых изменений в подходах.
В частности, военные эксперты внимательно наблюдали за противостоянием вооруженного ополчения курдов Ирака – «пешмерга» с хорошо вооруженными и обученными боевиками ИГИЛ, которые ранее в кратчайшие сроки разгромили оснащенную и подготовленную американцами 300-тысячную иракскую армию. Иракские ВС просто-напросто разбежались перед боевиками «Исламского государства», сдавая им целые склады техники и боеприпасов, а также огромные территории. В то же время курдское ополчение – «пешмерга», вооруженное и обученное куда хуже, смогло оказать ожесточенное сопротивление и в ряде районов перейти в контрнаступление.
События на Украине также показали, что высокомотивированное ополчение может оказывать успешное сопротивление более многочисленным регулярным войскам с тяжелой техникой.
Приведенные примеры говорят о необходимости учета роли ополчения в условиях применения тактики «гибридных» войн. В этой связи есть смысл рассмотреть целесообразность введения в Южной Осетии системы резервистов по типу швейцарской или израильской. В условиях использования тактики гибридной войны со стороны вероятного противника ополчение может сыграть свою роль при обороне населенных пунктов и защите территории от действий мелких групп боевиков.
А. ТЕДЕЕВ
