Наше взрослое поколение родом из Советского Союза – страны, в которой культивировались иные, нежели теперь, идеалы и ценности. Эти идеалы помогли нашим отцам и дедам в свое время победить нищету, безграмотность и голод, фашизм, полететь в космос, отстоять перед остальным враждебным миром свой ориентир на справедливое будущее. Но этой страны больше нет, однако продолжают высмеиваться и уничтожаться ее идеалы и моральные ценности. Но, как говорится, «ломать – не строить», и образовавшийся идеологический вакуум быстро наполнился тем, с чем в советское время активно боролись – падением нравов, культом силы и достижением материального благополучия любой ценой.

Современное кино и телевидение пестрят примерами превращения бедных золушек в принцесс с обязательными атрибутами – дворцами-фазендами, исподволь насаждая в массовом сознании, что без наличия таких фазенд простое человеческое счастье невозможно.

На протяжении последних двух десятков с лишним лет эта идеологическая диверсия довлеет и над нашим югоосетинским обществом, как и на всем постсоветском пространстве, но в состоянии противостояния с внешним врагом ее пагубное влияние на нас было не так ощутимо. Наоборот, борьба за свободу и независимость сплачивала нашу молодежь против врага и помогала ей активно проявлять свои лучшие, генетически в ней заложенные качества, такие как героизм, патриотизм, способность к самопожертвованию, благодаря чему многие из них стали примерами подражания для будущих поколений.

Но, к сожалению, послевоенная действительность, когда ориентиром развития Республики стало не строительство отвоеванного большой ценой государства, в котором всем было бы хорошо жить, а личное обогащение за счет средств, предназначенных на восстановление, стала для нашей молодежи примером другого рода.

И вот произошли казавшиеся еще вчера невероятными события, которые повергли нас в шок: среди нас вырос человек, который смог цинично убить и расчленить человека; нашлись молодые люди, которые смогли надругаться над несовершеннолетней девушкой, превратив ее жизнь и жизнь всей ее семьи в кромешный ад.

«Как могло случиться такое у нас, где все вроде бы знают друг друга?», – недоуменно вопрошаем мы, а уверенности, что такое больше не повторится, ни у кого нет. И вот мы, взрослые спохватываемся – оказывается, молодежь надо держать в поле зрения и с ней надо работать.

Что собой сегодня представляет наша молодежь? Я попыталась узнать это у них самих, проведя среди них мини-опрос.

На вопрос: «Кто для тебя авторитет?» двенадцать из восемнадцати респондентов ответили, что у них нет авторитета, трое назвали авторитетами своих учителей. Значит, хотя бы на пятнадцать процентов, но авторитет учителя у нас есть.

Вопрос: «Твое отношение к нашей действительности?» двенадцать из восемнадцати проигнорировали, пятеро ответили, что действительность «оставляет желать лучшего», одна ответила «смотря с какой стороны посмотреть».

На следующий вопрос: «Чего хочет молодежь?» – ответили так: «условий для развития», «стабильного будущего», «больше молодежных развлечений – кино, театра и т.д.».

Только двое из опрашиваемых представили себя на ответственной должности и на вопрос: «Твои три шага на ответственной должности?» ответили: «Отремонтирую все улицы и дома и посажу везде цветы. Машу и медведя отправлю из Пионерского парка в ближайший детсад. Для всех пьяниц и наркоманов построю отдаленный санаторий и отправлю их туда на лечение».

Другой оказался более политизированным и на этот вопрос ответил: «Выслушаю проблемы общественности. Сделаю все, чтобы решить их. Всегда буду стараться быть лидером».

На вопрос о прочитанной в последний раз книге только двое назвали произведения не из учебной программы. Остальные отметили только то, что проходят во время учебы или проигнорировали этот вопрос. Это свидетельствует о том, что подавляющая часть студенческой, считающейся наиболее образованной частью молодежи, не читают книг, а значит, и не работают должным образом над своим внутренним содержанием.

Самой большой неожиданностью для меня стали ответы на вопрос: «Считаешь ли ты, что с молодежью надо работать?» Выяснилось, что тринадцать из восемнадцати молодых людей считает, что с ними надо работать. Это можно расценивать, что молодежь считают, что с ними ведется недостаточная работа, если вообще ведется.

На вопрос: «В чем должна заключаться эта работа?» большинство из них ответило, что «в воспитании» и «создании условий для нормального времяпровождения, учебы и развития». Двое, отрицательно ответившие на предыдущий вопрос, тем не менее, подчеркнули, что «если уж без вмешательства не обойтись, то делать это надо осторожно и ненавязчиво».

Индикатором правдивости ответов на предложенный тест можно назвать реакцию респондентов на вопрос: «В чем хочешь достичь совершенства?» Почти все представительницы слабого пола честно ответили «во внешности», только потом уже «в учебе» и в «профессии».

Тревожную симптоматику имеют ответы на вопрос: «Каким ты видишь свое будущее?» Трое ответили, что «хуже, чем есть», один – «отстойным», четверо «надеются на лучшее будущее», двое уверены, что «все будет хорошо». Остальные вообще обошли этот вопрос стороной, видимо, потому что не знали на него ответа. Двенадцать пессимистов против шести оптимистов – далеко не лучшая перспектива, если учесть, что от человека без веры в лучшее будущее можно ожидать чего угодно.

Конечно, этот опрос не является исследовательским трудом о нашей молодежи, но он неплохо высветил некоторые общие черты молодежи.

В целом наша молодежь очень открытая и восприимчивая как ко всему хорошему, так и к плохому. От плохого влияния, несомненно, надо ее ограждать, к хорошему пути направлять и надо с ней разговаривать, чтобы лучше ее понимать. Молодежь должна чувствовать, что любима и всем необходима. И тогда никто из молодых людей, думаю, ничего плохого не совершит.

Зарема КОЧИЕВА