Исполнилось 25 лет событиям, оказавшим решающее значение на дальнейший ход истории Южной Осетии. Четверть века отделяют нас от судьбоносного выбора осетинского народа, вставшего на защиту своей Родины. Тогдашнее поколение южных осетин, оказавшись перед лицом многократно превосходящего врага и не имея ни единого шанса на успех, последовало примеру предков, предпочитавших смерть позору и унижению.
Хотя, по всей видимости, редко кто мог предполагать, что выбранная тогда дорога к независимости от Грузии и свободе окажется столь длительной, завершившись победой осетинского народа – признанием независимости Южной Осетии Российской Федерацией 26 августа 2008 года.
Между тем, выбор осетинского народа во многом оказался вынужденной мерой, вызванной настоящей пандемией провинциального нацизма. Как и сегодня на Украине, радикальные ультранационалистические и откровенно фашистские силы стали тогда оружием для разрушения государства. Во второй половине 80-х годов ХХ века в Грузии начался бурный процесс формирования новой этнофашистской идеологии, направленной против представителей всех других национальностей, проживавших в тогдашней ГССР. В сознание населения внедряются пропагандистские установки на выход Грузии из СССР и подавление нацменьшинств.
Начала набирать обороты информационная кампания по подготовке будущих агрессивных действий. В 1988 г. в грузинской прессе появляются знаковые публикации, в частности, в газете «Литературули Сакартвело» появилась статья профессора Т. Кванчилашвили, касающаяся демографических аспектов развития Грузии и содержащая идеи ограничения рождаемости негрузинских народов ГССР. В другой газете «Комунисти» появляется статья профессора З.Чкванова «Путь найден», в которой предлагается выселять из республики инородцев, которые смеют иметь больше двух детей в семье. Издание «Молодежь Грузии» публикует интервью с писателем А.Бакрадзе, выдержанное в пренебрежительном тоне к языкам и культуре других народов.
В октябре-ноябре в Тбилиси проходят митинги, забастовки, голодовки протеста и прочие акции, появляются требования создания единой, неделимой Грузии, отмены всех ее автономий, выхода Грузии из состава Советского Союза. Именно в это время стал популярен лозунг «Грузия – только для грузин».
События начали нарастать как снежный ком. В ноябре опубликован проект государственной программы развития грузинского языка, предусматривавший значительное ущемление негрузин. Одно из основных положений проекта Программы – перевод делопроизводства на грузинский язык – означало для большинства населения Юго-Осетинской автономной области возврат к неграмотности и к статусу второсортных. Из Тбилиси стали возвращать документы, составленные на русском языке и т. п.
Из грузинского политического лексикона на всех уровнях был исключен исторический термин Южная Осетия, и территория, где нет ни одного грузинского географического названия, стала называться ими «Самачабло», «Шида Картли» и т.д.
Самое парадоксальное, что инициатором и идейным вдохновителем этих процессов стала грузинская интеллигенция, казалось бы, воспитанная на идеалах коммунистического интернационала. Именно эта прослойка общества породила чудовищный монстр в лице грузинского фашизма, вызвавшего дестабилизацию ситуации на Кавказе на долгие десятилетия вперед. Применительно к Грузии как сарказм звучит определение: «Интеллигенция – совесть нации». Иными словами, какова совесть, такова и нация.
В Южной Осетии, где с тревогой наблюдали за происходящим, в ответ студенчество и интеллигенция создают демократическое движение «Адамон Ныхас». Поводом к его созданию послужило, прежде всего, опубликование проекта государственной программы развития грузинского языка.
Одновременно начались попытки дестабилизации ситуации внутри Южной Осетии с помощью грузинской части населения. В грузинских селах Южной Осетии активизируется деятельность грузинских партий и движений, таких как «Народный фронт Грузии», «Круглый стол», «Общество Ильи Чавчавадзе», «Общество Мачабели» и др. Идет целенаправленная обработка грузинского населения Южной Осетии, которому внушается мысль об якобы неравном положении грузин в автономии, дискриминации грузинского языка и т. д. Утверждается мысль о якобы существующих проблемах «коренного грузинского населения». С участием эмиссаров из Тбилиси начали организовываться митинги под трехцветными флагами меньшевистской Грузии. Именно под этим флагом был организован геноцид осетинского народа в 1920 году, поэтому его использование преследовало цель оскорбить национальные чувства осетин. В митинге в селе Еред Звиад Гамсахурдиа открыто пригрозил провести митинг в центре Цхинвала и «вымести осетин грузинской метлой через Рукский тоннель».
Уже летом 1989 года из всех государственных учреждений и организаций, а также силовых структур были уволены практически все граждане осетинской национальности. Начались притеснения и массовые грабежи осетинского населения во внутренних районах Грузии – в местах компактного проживания осетин, у них отнимались дома, автомобили и все имущество. Были до основания разорены десятки осетинских населенных пунктов. Как естественная защитная реакция летом 1989 года в Цхинвале начались массовые народные выступления и митинги, которые стали носить систематический характер. Была объявлена бессрочная забастовка, почти каждый день проводились многочисленные митинги, вначале на городском стадионе, а затем на центральной площади Цхинвала.
Список требований митингующих был прост – сохранение в Южной Осетии русского языка в качестве государственного и прекращение антиосетинской информационной кампании.
Однако на многомесячные непрекращающиеся митинги и собрания населения Южной Осетии не реагировали ни центральные тогда грузинские власти, ни коммунистическое правительство Южной Осетии.
Параллельно грузинские националисты провоцируют межэтнические столкновения с азербайджанским населением в районах Марнеули, Болниси, Дманиси, инциденты на межнациональной почве в Кахетии, где жили вскоре изгнанные оттуда лезгины, в Месхетии, где жили армяне. Из Грузии эмигрировали греки и русские духоборы.
Обостряются и грузино-абхазские отношения. Новым катализатором в деле эскалации напряженности стали проекты законов Грузинской ССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) Грузинской ССР», «О выборах народных депутатов Грузинской ССР», «О выборах народных депутатов местных Советов народных депутатов Грузинской ССР». В проектах законов были сильно ущемлены и урезаны права Юго-Осетинской автономной области (в части изменения границ ее территории, районного деления, отсутствие права на законодательную инициативу, права вето и т.д.). Законопроекты широко обсуждались в Южной Осетии. Была создана комиссия при облисполкоме по выработке предложений по законопроектам.
26 сентября состоялась XI сессия Юго-Осетинского областного совета народных депутатов, которая одобрила «Предложения о внесении изменений и дополнений к проекту Конституции Грузинской ССР от Юго-Осетинской АО». Эти предложения, конечно же, не были учтены Верховным Советом ГССР. На этой же сессии областного Совета была принята Программа развития осетинского языка, предлагавшая в качестве государственных языков в Юго-Осетинской области осетинский, русский и грузинский языки.
Стало ясно, что статус автономной области не позволяет защитить элементарные права южных осетин. Поэтому было принято решение просить республиканское и союзное руководства о повышении статуса до автономной республики, которая имела бы больше прав касательно использования национального языка и сохранения границ. 10 ноября чрезвычайная XII сессия Юго-Осетинского областного совета приняла решение о преобразовании автономной области в автономную республику в составе ГССР и обратилась к Верховному Совету ГССР рассмотреть это решение. Для сравнения – в Российской Федерации на желание субъектов повысить свой статус отреагировали без какой-либо агрессии.
Однако в случае с грузинской националистической элитой реакция на это достаточно безобидное требование была совершенно другой.
16 ноября Президиум Верховного Совета ГССР отменил решение сессии Юго-Осетинского областного Совета о преобразовании автономной области в автономную республику, признав его неконституционным и не дав ему правовой оценки, хотя этот вопрос был в компетенции только Верховного Совета. На заседании Президиума от Южной Осетии никто не был приглашен, даже депутаты Верховного Совета ГССР от Южной Осетии. На сессии Верховного Совета Грузинской ССР была создана Комиссия по изучению вопросов, поставленных в связи со статусом Юго-Осетинской автономной области. На этой же сессии был принят Закон Грузинской ССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Грузинской ССР», в котором не были учтены предложения от Южной Осетии. Эти решения президиума и сессии Верховного Совета ГССР, а также нежелание формального руководства ГССР вести конструктивный диалог с Южной Осетией еще более развязали руки лидерам неформальных организаций Грузии.
Они открыто начали подготовку к давно запланированному митингу в Цхинвале. Получив информацию об этом, 19 ноября с целью предотвращения похода на Цхинвал представители осетинской и грузинской интеллигенции Южной Осетии выехали в Тбилиси. На встречах с Гамсахурдиа и другими лидерами грузинских ультра-националистов они пытались убедить их воздержаться от задуманной затеи, дать возможность самим разобраться в проблемах. Однако реакция на мирные предложения была отрицательной.
Более того, лидер Народного фронта Грузии Н. Натадзе прибыл в Цхинвал с «Обращением к осетинам Цхинвала и Дзауского района», в котором содержались оскорбительные выпады против осетин. В частности, законные требования Совета депутатов Южной Осетии названы безумными. В обращении содержался открытый намек на то, что судьба осетинского населения в будущей Грузии будет зависеть от их покорности. «…Объясните своим детям и внукам, что вы живете на земле Грузии и потому обязаны уважать Грузию! Вы вместе с нами должны бороться за независимость Грузии…», – подобные ультимативные и оскорбительные требования, разумеется, не могли не вызвать дополнительного раздражения в Южной Осетии.
Впрочем, к самому митингу у грузинских националистов давно все было уже готово, вплоть до объявления в газете «Сакартвело» о предстоящем митинге в Цхинвале и обязательном участии грузин со всей республики.
Объявление заканчивалось словами: «…В этот день в Цхинвали двинется вся Грузия. В митинге примут участие национал-политические партии и организации Грузии. Транспорт мобилизован. Все к Цхинвали! С нами Бог! Да здравствует независимая Грузия!».
По всей видимости, организаторы этого крестового похода против осетин были уверены в своем успехе. 23 ноября многотысячная колонна «митингоносцев» (по разным оценкам от 30 до 60 тыс. чел.) на более чем 400 автобусах и машинах из Тбилиси и других мест Грузии подошли к Цхинвалу. Среди них было много вооруженных боевиков. Однако совершенно неожиданно для них путь перегородили безоружные парни, взявшиеся за руки.
Спустя некоторое время к въезду в город устремилось все население Цхинвала, на ходу выдергивая железные колья из ограждений и срочно «вооружаясь» палками. Все охотничье оружие было предусмотрительно изъято у населения Южной Осетии, чтобы минимизировать их и без того небольшие шансы на оказание сопротивления.
Горстку парней, перегородивших дорогу вооруженным боевикам, часто сравнивают с 300 спартанцами, но даже это популярное сравнение не в их пользу. Спартанцы были самыми профессиональными воинами во всей Греции, а возглавлял их грамотный полководец царь Леонид. Что касается молодых людей, с самоубийственным мужеством остановивших толпу из десятков тысяч человек, то они не готовились к возможной войне, а уж единого руководства тогда в Южной Осетии и в помине не было. Тем удивительнее произошедшее 23 ноября 1989 года. Не случайно в перечне государственных памятных дат 23 ноября получило название – День мужества. Именно отчаянное мужество горстки безоружных людей позволило предотвратить захват Цхинвала и положило начало строительству нового государства – Республики Южная Осетия, хотя Отечественная война осетинского народа за свободу и независимость только начиналась.
А. ТЕДЕЕВ