Балсаг в осетинской мифологии божество — повелитель всесокрушающего огненного колеса. Из осетинских святых он ближе всего стоит к Богу Солнца. Известно, что солнце — любимый предмет народного творчества осетин, и оно нередко представляется в образе прекрасной девушки — дочери Бога. Осетины были уверены, что Солнце воплощает в себе два начала: доброе и злое.
Нарты считали себя детьми солнца и поддерживали с ним дружеские и родственные отношения. Сестре нарта Уархага Солнце подарило бусинку из белого камня, на дочерях Солнца Ацырухс и Хорческе женаты нарты. Одна из его безымянных дочерей — названная сестра нарта Батрадза.
Наиболее яркое выражение культа Солнца — в образе карающего Колеса Балсага — можно найти в нартском эпосе.
Колесо Балсага, по мнению ученого Александра Бязырова («История нартских сказаний»), называют еще так: «Древний скиф увидел, что у персидских и ассирийских военных колесниц-повозок колеса обвязаны лезвиями кос, чтобы в сражениях кромсать и резать вражеские войска. К тому же, слово «цалх» с персидским «чарх», «барсаг» и слово «Перс парс» по своей этимологии, по своему появлению и различию одинакового значения. То есть колесо Барсага (Балсага) – это прообраз колеса-убийцы древней персидской колесницы. Слово «Ойнон» образованно от этнонима «ион» и суффикса «он», между ними появляется полугласный звук «й». Ион+й+ан. Отсюда и слово «Ойноны цалх», то есть ионийская, греческая. Ионийцы жили на севере Греции и на Кавказском Причерноморье».
Согласно же сравнительно-мифоло-гическому истолкованию сослановского цикла появляются соответствующие параллели в галло-римской мифологии, здесь находят изображение божества с колесом в руке или на плече. Позже божество было перенесено на христианскую почву и воплотилось в образе святого Иоанна. «Здесь, – по словам Васо Абаева, – мы имеем дело с солнечным божеством и что само колесо есть символ солнца. Подтверждается это и тем, что в практикуемых у многих народов обрядах в праздник равноденствия или солнцеворота колесо фигурирует как небесный символ солнца».
Жорж Дюмезиль приводит подобный обряд, соблюдавшийся в одной из деревушек Лотарингии. Обряд совершался в день святого Иоанна и совпадал с летним солнцеворотом. В ночь накануне праздника на вершине холма собирались мужчины, и здесь устанавливалось огромное колесо, перевитое соломой, принесенной из каждого дома. Солома поджигалась и объятое пламенем колесо скатывалось с вершины холма двумя молодыми парнями, которые и направляли движение колеса. Хорошей приметой и видом на богатый урожай считалось колесо, докатившееся до долины и упавшее в реку. Жорж Дюмезиль указал, что в этом обряде прослеживаются черты сходства с нартовскими сказаниями о Балсаговом Колесе. В некоторых вариантах сказаний Колесо представлено объятым всепоглощающим пламенем. Гибель Балсагова Колеса наступает в воде, а в других вариантах в волнах Черного моря.
Отважный Сослан выступает в эпосе и как земледелец. С его именем в сказаниях связано появление у нартов плуга и злаков. В дигорских вариантах Колесо зовется «Ойнони Цалх» (искаженное Иоанн). В Дигории в честь Сослана устраивали праздник – Сосланикувд, с молитвами и жертвоприношениями. Пир проходил недалеко от с. Мацуты, по преданию, здесь находится могила нарта. Праздник отмечали во время летнего солнцестояния, он совпадал по времени с европейскими праздниками «Полыхающих колес» и днем Иоанна Крестителя. Дигорское название радуги – Сослани Æндурæ (Лук Сослана) так же вписывается в концепцию солнечного культа нартовского героя Сослана.
Артобъект «Колесо Балсага» установлен в Северной Осетии-Алании, рядом с селением Даргавс.
Подготовила К. БАГАЕВА
