В 2016 г. Министерством образования и науки Республики Южная Осетия был поддержан научный проект «Комбатанты революции и гражданской войны в советских реалиях 1920-1930-х гг.: иллюзии и повседневные практики (на материалах Северной и Южной Осетии)».
Актуальность выбранной темы продиктована изменениями, происходящими в современной историографии, связанные с переосмыслением традиционных, устоявшихся представлений о причинах победы большевиков в революции и гражданской войне. Как известно победа большевиков в 1917-1921 гг. стала возможной благодаря привлечению массы рабочих, крестьян, интеллигенции, сформировавших отряды красных партизан, гвардии и воинские подразделения Красной армии. Они составили социальную опору новой власти, воспринимавшую их верными сторонниками. Однако с завершением военных действий в условиях функционирования дискриминационного режима, в лагере бывших союзников оказывалось все меньше единодушия. Поэтому исследовательский проект направлен на изучение процесса приспособления бывших комбатантов гражданской войны к советской действительности 1920-1930-х гг., которая не всегда отвечала их жизненным стратегиям и представлениям, их взаимоотношениям с властью, ими возведенной на политический Олимп и т.д. Интерес к проблеме диктовался еще тем, что борьба советских и антибольшевистских сил в области приняла исключительный характер, сопровождаясь национально-освободительным движением, также региональными специфическими геополитическими, этноконфессиональными, социально-политическими и культурными особенностями, которые сказывались на расстановке классовых, национальных и социальных сил как в 1917-1921 гг., так и в последующее время. Поэтому большое значение имеет исследование вопроса на примере Северной и Южной Осетии, население которой приняло самое активное совместное участие на стороне большевиков в повстанческих отрядах и других просоветских организациях. Проблемы социальной ниши «солдат революции», стали предметом самостоятельного исследования и по следующим причинам: во-первых в 1920-е гг. в Осетии, как и по всей стране, стала формироваться исключительно интересная структура, которая четко подразделяла все население на своих («сторонников») и чужих («бывших»). На такие отношения оказывали влияние специфические политические процессы, складывавшиеся в 20-30-е гг., подпитывающиеся синдромом «победителя», который заслужил в мирное время все классовые блага. Во-вто-рых повстанцы в региональной историографии не выделялись в самостоятельный слой, а рассматривались сквозь призму гражданской войны, как часть крестьянства, естественно возглавляемая коммунистами. В-третьих, вопросы места и роли красных партизан в строительстве советского общества представляются чрезвычайно интересными в силу уникальности данной общности, связывающей сразу три исторические эпохи: освободительное движение, период советского строительства и сталинские репрессии. Более того, на примере сосуществования социума партизан просматривается скрытый потенциал внутригосударственных противоречий, подпитывающихся нерешенными в ходе гражданской войны проблемами.
Нельзя сказать, что тема гражданской войны, и положение ветеранов не затрагивалась ранее. Масштабы и военно-политическая значимость партизанского движения в Осетии, привлекли к нему внимание со стороны исследователей сразу после завершения гражданской войны. Однако основное место в освещении событий принадлежало как историкам победившей стороны, так и самим ветеранам, оказавшихся в лагере большевиков. Соответственно, большинство монографий с первых лет установления советской власти опираясь на воспоминания именно этой категории лиц, вынуждены были ввиду цензурных ограничений описывать раздробленные «положительные» для советской идеологии факты, а не интерпретировать всю совокупность данных. Все публикации источников того времени – документальные и мемуарные, равно как и более поздние издания советского периода рассматривались через призму политической истории и несли на себе отпечаток господствующей в СССР идеологии. Отсюда вытекало не столько объективное освещение революционных событий и послевоенное положение участников, сколько структурирование соответствующего образа гражданской войны в исторической литературе и народном сознании. Не редки и перегибы в освещении многих моментов, в частности обойдена вниманием место дореволюционной интеллигенции в гражданской войне, принижена роль Национального Совета Южной Осетии и ее бывших членов Р.Гаглоева, М.Гаглоева, А.Тибилова, В.Карсанова, Б.Кочиева и др., в событиях 1917-1921 гг. За рамками их исследований также оказались: деятельность специальных партизанских комиссий; повседневность ветеранов Северной и Южной Осетии, их адаптация к советской действительности 20-30-х гг; социальная мобильность, материальное, психологическое положение ветеранов и многое другое. Хотя следует отметить, что местные архивы располагали значительным пластом разноплановых источников, позволявшим комплексно и всесторонне изучить послевоенную действительность. Следовательно, советская историография сделала много для того, чтобы создать выгодный власти образ гражданской войны в исторической памяти сограждан. Поэтому исследователи обосновывали закономерности победы большевиков, их оппоненты выставлялись в самом неприглядном свете, а сторонники выглядели как верный и надежный оплот пролетарской революции. Явная направленность подобных неполных публикаций, формирование определенного общественного мнения путем предвзятой интерпретации документов сделало необходимым привлечение всего комплекса архивных материалов и продиктовало обращение как к опубликованным, так и впервые вводимым в научный оборот. Таким образом, научная новизна исследования выразилась в методологических подходах, к использованию всей совокупности документов региональных архивов, материалов Истпарта, которые, хотя и изучались историками предшествующего периода, но использовались достаточно тенденциозно. Благодаря большому количеству эго-документов (личных дел повстанцев) транскрибированных и обработанных по методике, предложенной С.А.Ху-буловой, стало возможным изучить такие проблемы социально-политической истории региона, которые ранее находились вне научного поиска. Это позволило в статьях авторов проанализировать особое социально-демографическое, материальное положение категории комбатантов; изучить механизмы формирования этой социальной когорты; рассмотреть деятельность наиболее знаковых фигур из красных партизан и красногвардейцев; изучить социальное время, социально-исторический контекст и проч. Освещены также государственная идеология и другие факторы, влияющие на представления участников гражданской войны, а также на трансляцию этих планов в государственные структуры. Выполнен обзор механизмов вхождения ветеранов войны Северной и Южной Осетии в региональную элиту. Следовательно, настоящий проект является первой попыткой объективного, глубокого, комплексного освещения указанных проблем, что даст возможность восполнить существующие научные лакуны в изучении новейшей региональной истории, а также позволит сформировать картину непростых социальных процессов, протекающих в Советской Осетии, выделив общее и особенное в положении ветеранов войны.
Использование биографического анализа эго-докумен-тов позволило заключить, что сообщество партизан после 20-х г. раскололось на лагерь успешных, а также оставшихся в тени красных комбатантов, которые не воспользовались своим славным военным прошлым в виду разных обстоятельств. В их послевоенных биографиях не наблюдалась положительная динамика: не было материальных приобретений, особых льгот, социальный статус также не изменился. Именно в этой среде, прежде всего, вызревали протестные настроения. Бывшие комбатанты, как наиболее сплоченная часть населения, стали представлять реальную угрозу проводимой государственной политике с ее перегибами. Кроме того, нереализованные надежды могли стать детонатором антибольшевистского движения. Этого власть допустить не могла, и развернувшийся в стране Большой террор оказался кстати. Примерно третья часть бывших красных партизан Осетии погибла в застенках в результате антипартизанской политики. В ходе репрессий в итоге пострадали не только несогласные, но и доказывавшие преданность взятому курсу на разных государственных должностях. В 1935-1936 гг. наступило время, когда бывшие партизаны с их прежними заслугами перестали интересовать власть. Чистка рядов партизан дала заметные результаты. Прошедшие через механизм проверочных комиссий до 1935 г. ветераны оказались «классово выдержаны», «легко управляемы», превратившись в опору установившегося режима. Впоследствии их соглашательская позиция станет основанием формирования мифа о массовой поддержке комбатантами авторитарного режима и верности сталинской идеологии. Тем самым «Большой террор» прокатившийся по стране затронув их независимо от ранга закрыл сам вопрос существования специального социального слоя красных партизан.
При финансовой поддержке Министерства образования и науки РЮО в 2018 г. также вышел в печать второй том сборника документов и материалов «Деятельность комиссии по оказанию помощи бывшим красным партизанам Осетии в 1920-1930-х гг.», дополненный богатым фактическим и фотоматериалом. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы в науке при изучении раннесоветской эпохи, а также при разработке спецкурсов и при написании обобщающих научных работ по социально-политической истории новейшего времени.
Б.Б. ГАГЛОЕВА, ст. преподаватель кафедры всеобщей истории
Юго-Осетинского государственного университета им. А.А.Тибилова
