Усиление военного присутствия США и НАТО в Грузии начинает вызывать беспокойство у дипломатов России, Южной Осетии и Абхазии. В ходе 40-раунда Женевских дискуссий, состоявшихся на прошлой неделе, представители Южной Осетии и Абхазии выразили обеспокоенность в связи с расширением военного присутствия НАТО в Грузии и созданием на ее территории инфраструктурных объектов Североатлантического альянса. Как было отмечено в официальном заявлении, «дальнейшее сближение Грузии с НАТО не может не тревожить на фоне упорного нежелания грузинских властей двигаться по пути установления добрососедских отношений с Южной Осетией и Абхазией и продолжающихся территориальных притязаний Грузии в отношении суверенных государств – Республики Южная Осетия и Республики Абхазия».
Российский МИД со своей стороны также акцентировал внимание на возросшую политическую агрессивность Грузии и ее недавние конфронтационные выпады на различных международных площадках. В этом ряду можно отметить такие шаги, как резолюция Парламентской ассамблеи НАТО, принятая в Тбилиси и в очередной раз продемонстрировавшая шаблонные и односторонние подходы натовцев к положению в регионе, выражающиеся также в требованиях альянса отозвать независимость Южной Осетии и Абхазии. На Смоленской площади крайне негативно оценили и другие действия грузинских властей за последний период, внесших очередную резолюцию о беженцах на рассмотрение Генассамблеи ООН и инициировавших принятие политизированных документов в Совете ООН по правам человека и Комитете министров Совета Европы. «Эти действия отвечают лишь целям грузинской пропаганды, использующей любую возможность для декларации мнимой юрисдикции Тбилиси над Абхазией и Южной Осетией. В то же время подобные односторонние шаги лишают смысла обсуждение темы беженцев в рамках Женевских дискуссий и наносят серьезный ущерб всему переговорному процессу», – подчеркивается в сообщении российского МИД.
Это уже не первое предупреждение со стороны внешнеполитического ведомства России касательно того, что сегодняшняя политика Грузии фактически делает бессмысленными дальнейшее обсуждение актуальных вопросов, способных укрепить стабильность в регионе хотя бы на среднесрочную перспективу.
Как видно, США завершили «паузу», которую они взяли в регионе после 2008 года и приступили к активной реализации планов по включению Черноморско-Кавказского региона в арену деятельности НАТО. При этом, активизация американской внешней политики и склонность к демонстрации силы проявляется практически по всем направлениям, включая Сирию, Северную Корею, Иран, Йемен и Афганистан. На этом фоне было бы странно, если бы Южный Кавказ стал исключением. Тот факт, что на данном этапе Соединенные Штаты и их союзники избегают провоцирования силовой напряженности с Россией в этом регионе, не означает изменения приоритетов в их политике. В расчетах геополитических противников Москвы банально доминирует понимание чрезмерности издержек подобной политике ввиду явного военного превосходства Российской Федерации на Южном Кавказе и уязвимости основного союзника Запада – Грузии, прежде всего из-за размещения российских военных баз в Южной Осетии и Абхазии. «Южный Кавказ представляет собой неудачное сочетание дробления и восприимчивости к российскому давлению, что помогает объяснить непроникновение НАТО в регион. В отличие от стран Балтии, где высокий уровень единства и сотрудничества между тремя региональными государствами помогает им противостоять российскому давлению и вступить в НАТО, а также Балкан, где, несмотря на геополитические потрясения в регионе, его дистанцированность от России обуславливает неспособность Москвы применять прямое военное давление к тем государствам, которые желают вступить в НАТО, Южный Кавказ обладает этими недостатками в изобилии», – сетует полковник армии США Роберт Э.Гамильтон в статье для «Foreign Policy».
С учетом этих факторов, попытка добиться изменения существующего положения, прежде чем баланс сил в Южнокавказском регионе сместится в пользу США и блока НАТО, действительно может обойтись слишком дорого. К тому же, это бы означал отказ от международных транзитных проектов, в целом выгодных западным странам хотя бы в силу их альтернативности российским транспортным и энергетическим коридорам.
Вместе с тем, западные политики и эксперты не допускают мысли о том, что США и НАТО должны ослабить свое присутствие в регионе Южного Кавказа. «Учитывая близость Южного Кавказа к Европе, его роль как энергетического коридора и торгового моста между Европой и Азией, а также возможность конфликта в регионе для дестабилизации более широкого региона Черного моря, в который входят несколько членов НАТО, альянс исторически считал Южный Кавказ слишком важным, чтобы его игнорировать», – пишет та же «Foreign Policy».
Западное политическое и военное руководство, не обращая внимания на выкладки «трампологов» и «трампоманов», предпочитает открытое наращивание силовой составляющей по всему периметру российской сферы влияния. Переход к так называемой «стратегии сдерживания» России помимо государств Прибалтики, Польши, Румынии и Болгарии затрагивает и страны Черноморско-Кавказского региона, прежде всего Украину и Грузию, означая значительное усиление военного присутствия США и их ключевых союзников по блоку НАТО. Крупномасштабные учения с участием американских морпехов и бронетехники, с привлечением тяжелых танков «Абрамс» и дальнобойной артиллерии, которые проводятся на территории Грузии в перманентном режиме на протяжении последних двух-трех лет, причем с нарастанием количественных и качественных показателей, вполне вписываются в русло реализации политики «сдерживания».
Самое странное, что на этом фоне ряд российских экспертов склонны уменьшение объемов американской военной помощи Грузии воспринимать как доказательство серьезного снижения ценности Тбилиси в качестве форпоста влияния на Кавказе.
8 июня 2017 года Президент США Дональд Трамп подал запрос в Конгресс о бюджетном финансировании американской помощи зарубежным странам на 2018 год. По странам Закавказья предусматривается ее существенное снижение, причем на 75%. Особенно заметное сокращение военной помощи произойдет в отношении Грузии. Еще в 2012 году Грузия получила от американцев военной помощи на сумму в 192,48 млн. долларов, а в 2018 году этот показатель составит всего 6 млн. долларов. На основании этих данных делается вывод, что Грузия при Д.Трампе окончательно перестает быть ценным военным партнером для американцев. Однако эти эксперты правы лишь отчасти, Грузия как региональный военный партнер действительно разочаровала Запад, несмотря на огромные вливания и многолетние усилия, доказав свою неспособность создать боеспособные вооруженные силы, способные решать поставленные задачи. Поэтому в Белом доме, по всей видимости, при бизнесмене-президенте не склонны больше заниматься напрасной тратой денег. Впрочем, данная тенденция в политике нынешней американской администрации затронула не только Грузию, но и многих других союзников США, которым они оказывали помощь. Но это вовсе не означает снижение ценности Грузии как геополитического плацдарма в Закавказье в планах Вашингтона и Брюсселя. Так, по мнению ведущего эксперта «Американского института предпринимательства» (AEI) Леона Арона, США весьма серьезно подходят к политике на Южном Кавказе, но при этом учитывают, что влияние в этом регионе чрезмерно дорого обходится США, особенно, что касается контроля над Грузией. Ни одно из государств Южного Кавказа, включая Грузию, так и не стало однозначно надежным партнером США. Армения проводит свою политическую игру в регионе, пытаясь построить многовекторную политику, что уже завершилось полным крахом, Азербайджан опасается однонаправленной ориентации, Грузия просто не в состоянии выполнять те задачи, которые с ней связываются, считает эксперт. «США, конечно же, приложат все возможные усилия по закреплению Грузии в русле своей политики, но в экспертном сообществе и в Конгрессе возникают реплики относительно чрезмерных затрат, связанных с этой страной», – добавляет он.
Таким образом, в Белом доме попросту отказались от неэффективных попыток превратить грузинскую армию в некое подобие израильской или на худой конец польской, и вместо этого отрабатывают механизмы наращивания собственного военного присутствия в Грузии. Помимо совместного грузино-натов-ского учебно-тренировочного центра, в текущем году в центральной Грузии появится американский Центр боевой подготовки. В течение последних лет отрабатываются также логистика и возможности ускоренной переброски войск и техники из Болгарии и Румынии в Грузию, с этой же целью уделяется внимание развитию потенциала грузинских черноморских портов. В ближайшие годы их количество увеличится ввиду начала строительства нового глубоководного порта в Анаклия, предназначенного для обслуживания крупнотоннажных судов.
Кроме того, вот уже второй год грузинское общество активно обрабатывается на предмет возможного появления уже официально американских военных баз. Для Грузии это должно стать своего рода компенсацией за чрезмерно затянувшийся процесс вступления в Североатлантический альянс, конца которому пока так и не видно. Кроме того, этот шаг позволит избежать перехода Грузии в российскую сферу влияния, если вдруг в стране появятся реально пророссийские силы вместо нынешних малоэффективных маргиналов, для которых Москва играет лишь роль источника финансирования.
Позиции главных противников членства Грузии в НАТО – Германии и Франции в вопросе вступления до сих пор неизменны, несмотря на их участие в антироссийских санкциях. Но если говорить об американских военных базах, то их размещение не требует длительного и сложного согласования с нерешительными союзниками. В этом случае Вашингтон будет исходить лишь из геополитической конъюнктуры и собственных интересов, главным из которых является блокирование влияния России на постсоветском пространстве. Самое интересное, что с точки зрения национальной безопасности наличие американских военных баз в Грузии для РФ станет даже более проблематичным фактором, чем появление тех же натовских контингентов ввиду некоторой юридической разницы в части аспектов их применения.
Поэтому первые же реальные открытые шаги в этом направлении будут означать переход через некую «красную линию», установившуюся после августа 2008 года. Разумеется, подобный осознанный подрыв существующей геополитической конструкции Южного Кавказа не может не повлечь за собой соответствующую реакцию со стороны России.
А. ТЕДЕЕВ
