Через два месяца, 23 ноября мы отметим 30-ю годовщину событий осени 1989 года. Тогда на въезде в Цхинвал была остановлена орда грузинских националистов, вознамерившихся под видом мирного митинга спровоцировать в Цхинвале беспорядки. Для нашего народа этот день – особая дата, которая приобрела поистине высокое символическое значение. 23 ноября 1989 г. навсегда вошло в историю республики, став символом мужества, защитников Отечества, национального единения народа. Но этому дню предшествовал целый ряд событий.
Национализм как традиция
В общественном сознании порой культивируется мнение, что до прихода в конце 80-х годов к власти в Грузии националистов, в отношениях Тбилиси и Цхинвала царили понимание и гармония. Это, конечно же, не так. Прежде всего, вспомним о геноциде 1920 г., совершенном меньшевистским правитель-ством Грузии. Это преступление против человечности оставило неизгладимый след в душе и истории нашего народа.
В апреле 1922 г. декретом властей Грузинской ССР была создана Юго-Осетинская автономная область (ЮОАО). Сделано это было отнюдь не по доброй воле грузинских большевиков. 20 апреля 1937 г. отмечалась 15-я годовщина образования ЮОАО. С докладом на торжественном собрании выступил председатель ЦИК (Правитель-ства) автономии И. Джиджоев. Он рассказал о деятельности «националистов и троцкистов из руковод-ства компартии Грузии Б. Мдивани, С. Кавтарадзе, М. Окуджава, которые выступали против создания югоосетинской автономии».
На деструктивную позицию грузинских большевиков указал в одном из выступлений Лаврентий Берия: «Грузинские уклонисты боролись против предоставления автономии национальным меньшин-ствам Грузии. Тогдашние ЦК и Ревком Грузии (Б. Мдивани, С. Кавтарадзе, М. Окуджава, К. Цинцадзе и др.) всеми мерами оттягивали пре-доставление автономии Южной Осетии, Аджаристану и Абхазии. Автономию республик приняли и провели против воли уклонистского большинства ЦК и Ревкома Грузии. Известно, один из руководителей грузинского уклонизма Б. Мдивани голосовал против решения о включении Цхинвали в автономную Юго-Осетинскую область…».
Действительно, противодей-ствие со стороны грузинских большевиков, прикрывавшихся коммунистическими мандатами, было столь велико, что понадобилось вмешательство Москвы, чтобы был реализован план автономизации и в отношении Южной Осетии.
Но автономия южных осетин носила во многом номинальный характер. Руководство ГССР проводило ассимиляторскую политику – осетин вынуждали в документах изменять национальную принадлежность, осетинские географические названия заменялись грузинскими, проводилась политика переселения, чтобы уменьшить в регионе численный состав осетин в сравнении с грузинами. В 1939 г. осетинскую письменность, основывавшуюся на латинице, перевели на грузинский алфавит, в осетинских школах ввели преподавание на грузинском языке. Финансирование экономики, сферы культуры и образования Южной Осетии осуществлялось по остаточному принципу.
В конце 1980-х гг. в Грузии начался подъем националистического движения, ставившего целью ликвидацию автономий в ГССР. Эту тревожную тенденцию почувствовали и в Южной Осетии. 22 ноября 1988 г. на страницах местной прессы профессор, доктор исторических наук Людвиг Чибиров впервые открыто обращает внимание общественности на рост националистических настроений в регионе. «Обострившиеся в республике Грузия межнациональные отношения напоминают бурные потоки мутной воды, вырвавшиеся на равнину и готовые уничтожить все на своем пути, если их вовремя не пресечь», – высказал опасения ученый.
1 января 1989 г. газеты СССР опубликовали новогоднее обращение Генерального секретаря ЦК КПСС, председателя Президиума Верховного Совета СССР М. Горбачева. Слова руководителя страны, обращенные к ее жителям, оказались во многом пророческими: «Наступающий год не обещает быть и не будет беспроблемным. Серьезных дел и забот предстоит немало. Нельзя перехитрить жизнь, отсидеться на обочине…».
Не удалось остаться в стороне от бурь перемен, вызванных политикой самого Горбачева, и Южной Осетии. Но тогда, в первые дни нового года, никто не думал, что национальное движение, зарождавшееся в Грузии, принесет горе и страдания народу юга Осетии. А политический и экономический кризис приведет к развалу великой страны – СССР.
В прицеле – Южная Осетия
Если в начале 1989 г. внимание грузинских неформальных лидеров было обращено на Абхазию, где зарождалось национально-освободительное движение, то в мае напряженность возникла в отношении Южной Осетии. Поводом для начала антиосетинской кампании стало письмо лидера «Адæмон Ныхас» Алана Чочиева, которое он послал в Абхазию. В нем он выражал поддержку стремления абхазского народа к национальному самоопределению. Текст послания был опубликован в абхазской прессе, а затем перепечатан в республиканской газете «Литературули Сакартвело». На основе этой публикации пошла волна нападок на южных осетин.
Опасаясь роста напряженности, 6 мая 1989 г. партийное руко-водство ЮОАО срочно созвало внеочередную сессию областного Совета народных депутатов, где выразило «глубокое возмущение содержанием и выводами статьи А. Чочиева, а также попыткой автора приписать свои искаженные, чисто субъективистские взгляды всему осетинскому народу». Особо отметим, это постановление было направлено в редакцию газеты «Литературули Сакартвело». Впрочем, все реверансы югоосетинской партийно-советской верхушки уже не имели результата, т.к. в Грузии раскручивался маховик антиосетинской истерии, который нельзя было остановить партийными уступками и низкопоклонством.
И вот первый звонок. 20 мая 1989 г. житель Тбилиси Автандил Гогишвили после пьянки у своего родственника в с. Кехви выехал с собутыльниками к источнику Багиата. По дороге на горе у селения Гуфта он увидел надпись на трафаретах: «Цвети, Осетия моя!». Потребовав остановить машину, он забрался на гору. Повалив надпись, он вернулся и поехал обратно в Кехви продолжать застолье в доме Сулико Меланашвили. По дороге в с. Зонкар жители грузинского села Еред забросали камнями рейсовый автобус. В с. Аунеу неизвестные разбили памятник полководцу Исса Плиеву…
Дальше – больше! 26 мая, в день провозглашения меньшевист-ской Республики Грузия, группа грузинских националистов попыталась установить памятный камень у церкви Рождества Богородицы в Цхинвале. При этом толпа, в большинстве состоявшая из приезжих, размахивала флагами меньше-вистского правительства Грузии, под сенью которых в 1920 г. осу-ществлялся геноцид осетин. Эти действия едва не переросли в потасовку с местными жителями.
Одновременно в самой Южной Осетии тоже зарождалось неформальное движение, постепенно определявшее свою политическую платформу. 11 июля 1989 г. в мест-ных СМИ опубликовали устав демократического движения «Адæ-мон Ныхас» (Народный Сход). Это была серьезная заявка на юридическое оформление, существующего на тот момент неформального движения южных осетин: «Адæ-мон Ныхас» из организации де-факто превращался в организацию де-юре. В уставе были прописаны основные цели и задачи организации, обязанности ее членов, юридический статус и пр.
В конце августа в ГССР была принята Программа развития грузинского языка, вызвавшая резко отрицательную реакцию у общест-венности Южной Осетии. В ней, в частности, предусматривалось утверждение на всей территории республики грузинского языка как государственного с одновременным переводом всего делопроизводства на грузинский язык.
В ответ на несправедливость властей Тбилиси и нерешительность местных руководителей, в Южной Осетии начались акции протеста. В течение двух дней 4 и 5 сентября прошли митинги с участием сотен людей на городском стадионе и Театральной площади. Протестные акции организовал «Адæ-мон Ныхас» с участием активистов молодежного движения. Требование изменить пункты о грузинофикации Южной Осетии стали категоричными. В знак протеста прекратили работу сотрудники завода «Электровибромашина», механического завода, швейной фабрики.
Надвигается тьма
28 сентября представители интеллигенции ЮОАО и ряд членов «Адæмон Ныхас» выехали в Тбилиси для встречи с первым секретарем КП ГССР Гумбаридзе и членами правительства ГССР, где изложили свое видение изменений в Программу развития грузинского и осетинского языков, призванных снизить накал протестных настроений. Всего было предложено пять пунктов. Однако положительного ответа из Тбилиси в Цхинвале так и не дождались. Оставался единственный выход – показать решимость в этом вопросе. К забастовкам присоединялось больше предприятий. Так, 1 октября из 21 предприятий республиканского и союзного подчинения 10 прекратили работу в знак протеста. Через несколько дней к забастовщикам присоединились и шахтеры поселка Квайса.
13 октября в селение Еред Цхинвальского района прибыл лидер национального движения Грузии Звиад Гамсахурдиа. Он призвал осетин «образумиться и встать рядом с грузинским народом, а в противном случае пригрозил вымести их железной метлой за Рокский перевал». Из выступления Гамсахурдиа: «Скоро я буду в Цхинвали с 10 тысячами моих соколов, и посмотрим, какую встречу им устроит общественность Цхинвали. Мы им свернем шею, тем более что таких слабых противников, как осетины, нетрудно будет обуздать. Пол-Грузии будет с нами, и там будет видно, кто кого победит, чья кровь больше прольется».
16 октября в Южную Осетию прибывает подразделение внутренних войск СССР с легкой бронетехникой. 20 октября народные протесты в автономной области приняли новую форму – начались голодовки. У здания Правительства люди проводили день и ночь, демон-стративно отказываясь от пищи. Требования протестующих – придание осетинскому языку статуса государственного; в качестве языка общения с органами власти в Тбилиси установить русский язык; отменить обязательное изучение в школах Южной Осетии грузинского языка абсолютно всеми учениками. Вскоре в повестке дня появились и политические требования – повысить статус ЮОАО.
Напряженность нарастала. Протестными акциями была охвачена практически вся Южная Осетия. Однако правительство ГССР самоустранилось от решения нарастающих проблем, фактически передав власть лидерам националистического движения во главе с Гамсахурдиа.
Для защиты прав Южной Осетии и создания конституционных гарантий автономии 10 ноября 1989 г. депутаты Юго-Осетинского област-ного совета решили преобразовать автономную область в автономную республику. Но президиум ВС ГССР отменил его, признав неконституционным. Стало очевидным, южные осетины в Грузии равных прав не получат.
12 ноября 1989 г. в Ленингор прошел митинг с участием активистов блока националистических партий из Тбилиси: Н. Натадзе, И. Батиашвили, И. Церетели, А. Цхрилидзе, Р. Микаберидзе и др. Участники митинга впервые выдвинули требование – отменить статус автономии Южной Осетии.
21 ноября в Цхинвале большая группа представителей из Тбилиси провела встречу с общественностью. Выступили министр внутренних дел ГССР Ш. Горгадзе, вице-президент Академии наук ГССР А. Апакидзе, призвавшие к мирному диалогу и отказу от политических требований.
Утром 23 ноября 1989 г. в мест-ных газетах вышло обращение народного фронта «Адæмон Ныхас» и регионального отделения народного фронта Грузии, с призывом предотвратить возможные провокации, которые могут привести к непредсказуемым последствиям для осетинского и грузинского народов. Обращение было продиктовано объявленным ранее намерением представителей неформальных движений Грузии организовать «мирное шествие» в Цхинвал.
Ирония судьбы заключалась в том, что к моменту, когда почтальоны разнесли газеты с этим призывом, на Цхинвал уже двигалась сорокатысячная колонна грузинских националистов.
Р.КУЛУМБЕГОВ
