применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии (1925 г.)»
Монография Коста Дзугаева посвящена интеграционно-воссоединительному процессу Осетии, и что тема важна и актуальна – не вызывает сомнения. В исторической литературе появилось немало статей, освещающих эту проблему, но считаю, что работа автора является уникальной и значимой. В ней приводится большой фактический материал и интересные выводы. Чтобы изложить подробно суть книги, требуется много времени и глубокое осмысление всех проблем, поднятых в исследовании.
В I главе приводятся предпосылки и условия попытки воссоединения 1925 г. В 1917-1921гг. это начинание закончилось поражением, и свидетельство тому – включение ЮОАО в состав ГССР, в результате чего поступательное развитие региона сознательно тормозилось грузинскими властями. Справедливым является утверждение автора, что политика советского руководства Грузии шла в фарватере деяний меньшевиков, но отличалась большей изощренностью. Но суть была одна: стирание этнической самобытности и огрузинование осетин. Эта политика если и не поощрялась со стороны союзного центра, то и не встречала решительного противодействия. Отмечу, что такие поползновения происходили в более широких масштабах как до, так и после существования советской власти. Примером этому является то, что после присоединения Осетии к Российской империи в Юж-ной Осетии в начале 19 века произошло 9 крупных антифеодальных восстаний, подавленных при помощи царской армии в угоду грузинским помещикам. Аналогично ельцинской эпохе, когда с молчаливого согласия Москвы осуществлялось неприкрытое насилие над осетинами. Но очевидным фактом является и то, что наш народ никогда не отождествлял небожителей Петербурга и Кремля с русским народом. Генерал-фель-дмаршал Паскевич отмечал, что осетинский народ «при первом появлении в стране русских встретил их как избавителей, но когда осетины увидели, что русские начали отдавать их на произвол помещикам, имевшим намерение сделать из них крепостных крестьян, привязанность их к нам заметно уменьшилась, но при всем том они привержены к русским…». То, что осетины и сегодня мыслят себя в составе РФ, подтверждается исследованием Коста Дзугаева.
Большой интерес вызывает впервые озвученная автором проблема единения осетинской элиты перед лицом грузинской экспансии, подтачивающая возможности народа к сопротивлению и самосохранению. Ученый пишет: «Обнаружилось и такое меньшин-ство, которое повело себя эгоистичным образом, начав нездоровую конкуренцию с соплеменниками, являя отталкивающие и нередко даже преступные формы поведения». Фиксировались не просто разногласия и споры, но столкновения между вчерашними соратниками по борьбе. Во многом используя эту козырную карту, грузинские наследники меньшевизма уничтожили цвет осетинской интеллигенции в 1937-1938 гг. От себя отметим, что эта пагуба и сейчас сохраняется в нашем обществе, как в известной осетинской поговорке: «Мæсыг дам хи дурæй сæтты». Выдающийся ученый, рецензент рассматриваемой монографии Валерий Дзидзоев отмечает: «Югоосетинское государство – это феномен, ранее не имевший место и представляющий собой результат и одновременно инструмент творения своей судьбы южной ветви осетин. Столь впечатляющий итог 18-летней борьбы породил у некоторой части общества понятную и потому, в известной мере, простительную эйфорию, выразившуюся в иллюзии исторически длительного, «бесконечного» независимого развития югоосетинского государства. Сыграла свою роль и политическая неопытность, наивность молодой части общества, составляющей основной контингент сторонников сохранения независимости РЮО».
II глава монографии касается непосредственно борьбы за воссоединение Осетии в 1925 г., развернувшейся с одинаковой решимостью как на севере, так и на юге края. Здесь обратим внимание на инициирование этого вопроса. Некоторые авторы, в основном грузинские, отмечают, что она принадлежит северным осетинам. Коста Дзугаев отмечает: «Это банальная ложь, ибо документы о непреклонной решимости южных осетин к воссоединению в 1918-1920 гг. многократно публиковались, находятся в интенсивном научном обороте…». Подтверждая справедливое утверждение автора, отметим, что на 1 съезде делегатов, проходившем в начале июня 1917 г. в Дзау, отчетливо прозвучало требование объединения Осетии. В Южной и в Северной Осетии предпринимались попытки создания единого Национального Совета. Народные форумы обеих частей Осетии обменивались делегациями и опытом повседневной работы. 17 ноября 1917 г. начал работу съезд делегатов Северной и Южной Осетии, где присутствовала делегация из южных осетин в составе 21 человека. На II съезде делегатов Юж-ной Осетии, проходившем в середине декабря 1917 г., был поставлен вопрос об автономии вместе с её общероссийской ориентацией. Отметим, что большевики, которым принадлежала руководящая роль в народно-освобо-дительном движении трудящихся края, с самого начала ориентировались на Советскую Россию. В меморандуме трудовой Южной Осетии (май 1920 г.) констатируется: «Южная осетинская организация остается в том виде, в каком была до сих пор: под флагом Российской коммунистической партии: Не желая делать шага назад, от плюса к минусу, в сепаратную Грузинскую или иную КП не войдет».
Мы не будем останавливаться на конкретных фактах целенаправленной борьбы государственных и партийных структур, отдельных политических деятелей по воссоединению Осетии, они основательно изложены в рассматриваемой работе. Отметим лишь, что это начинание рассматривалось на самом высоком уровне. Существовало два варианта интеграции единой Осетии: в составе РСФСР или ГССР. И оба они имели серьезных последователей и противников, в результате чего это судьбоносное решение для осетин не было принято. Здесь возникает интересный вопрос – куда же склонялись южане. В архивных документах не фигурирует мнение о вхождении их в состав той или иной республики. Причины этого явления раскрываются Дзугаевым следующим образом: «Логику югоосетинских руководителей, видимо, следует понять так: если получится добиться воссоединения Осетии с вхождением её в состав России, то это идеальный вариант, но озвучивать это мнение на Юге Осетии в начале воссоединительного движения 1925 г. не следует, чтобы не ухудшить стартовых политических условий для себя и обеспечить максимально широкое поле маневра североосетинскому руководству. Если же воссоединенная Осетия решением высших инстанций будет введена в состав Грузинского государства, то и этот исход борьбы устраивает южан, так как тогда тбилисским ассимиляторским поползновениям будет противостоять осетинское национально-государственное образование, по своему демографическому, культурному и силовому потенциалу сопоставимое с собственно Грузией».
От себя добавим, что этот вариант был бы не самым худшим и предотвратил бы II геноцид осетинского народа в постсоветское время. В монографии Дзугаева соответствующее внимание уделяется и роли И.В. Сталина в свете проблемы воссоединения Осетии. Многие историки и политические деятели, в том числе осетинские, считают его грузинским националистом и отмечают, что вопрос о воссоединении Осетии с условием ее вхождения в Грузию был инициирован им, что Сталин разделял идеи грузинских националистов о создании грузинского государства в виде «Малой империи». Автор отмечает: «Такое представление о мотивах действий И. Сталина не просто не стыкуется, но находится в непримиримом противоречии с хорошо документированным стремлением Сталина к построению максимально монолитного, предельно централизованного огромного коммунистического государства, ради реализации этого он посчитал возможным даже публичный спор с В.И. Лениным… Принижение целеполагания И. Сталина до уровня грузинского малоимперца идет вразрез целиком со всей идеологий ВКП(б), генеральным секретарем которой И. Сталин работал с апреля 1922 г.». Хочу отметить, что предки И. Сталина были осетинского происхождения, а его фамилия Джугашвили – осетинская. Сталину принадлежат такие слова: «Мы должны проехаться по Грузии горячим утюгом Октябрьской революции». А на проходившем в Москве исполкоме Коминтерна в 1925 г. он заявил: «Грузины-шовинисты, они ущемляют других: армян, азербайджанцев, абхазцев, осетин. Не грузинская национальность, а конгломерат».
В заключении монографии Дзугаева отмечается: «Вторая попытка воссоединения также окончилась поражением прежде всего югоосетинского национального движения, но поражением и североосетинского движения, т.е., в отличие от первой попытки, в данном случае мы вправе указать на важное отличительное обстоятельство: речь идет о поражении всей Осетии, всего осетинского народа, а не только его южной ветви». Отмечу, что следствием этой неудачи являлось уничтожение виднейших деятелей национально-освободительного движения, в расстрельном приговоре одного из них, В.А. Санакоева, значится: за «организацию движения по отторжению Южной Осетии от ГССР». Здесь необходимо отметить, что если репрессии 1937-1938 гг. по Советскому Союзу были направлены на нейтрализацию возможной «пятой колонны» в надвигавшейся войне с фашистской Германией, против потенциальных предателей, то в Южной Осетии они стали расправой грузинских националистов над осетинами – борцами за национальное самоопределение, за объединение Южной и Северной Осетии.
Гиви ГАТИКОЕВ,
зав. кафедрой всеобщей
истории ЮОГУ
