(Штрих к научно-творческому портрету Н.Г. Джусойты)

Сила Нафи Джусойты в том,что он мыслит смело и самостоятельно.

Кайсын КУЛИЕВ

Все фундаментальные науки, которые служат разным сферам человеческого познания, заслуживают глубокого уважения, но среди них особым статусом пользуется филология как наука, которая непосредственно воплощает самую универсальную ценность – любовь к Слову. И в этой любви нет ревности и опровержений, а доказательством этого тезиса является библейское утверждение: «Сначало было Слово, слово было у бога, Слово есть бог». Действительно, игнорировать филологическое описание любого научного открытия даже в фундаментальных науках невозможно и безуспешно.

Тем более, что наша арийско-осетинская филология развивалась и формировалась в самом широком смысле под знаком возвышенного и трепетного отношения к родному Слову как основе основ. Слово в иерархии духовных и культурных ценностей всегда занимало особое место на пьедестале почета. И ярким свидетельством этого культа является гениальная поэзия Коста Хетагурова, которая стала путеводной звездой для его славных последователей – классиков осетинской литературы, начиная от Сека Гадиева и заканчивая самобытной поэзией Таймураза Хаджеты. К этой плеяде творцов, создателей национального филологического храма принадлежит и Нафи Джусойты, который всю свою жизнь, все свои силы, талант и мудрость посвятил этому божественному творению.

Творчество Нафи стало единой книгой мужества и мудрости, книгой любви и молитв, книгой добра и благородства, книгой истины и вечности, книгой молитв и проклятий, книгой мгновений и вечности не только родного народа, но и всех национальностей бывшего СССР и планеты в целом. Многогранное творчество юбиляра охватывает все сферы словесного горизонта, начиная от небесных, таинственных и кончая земными.

Дать оценку, проанализировать и определить приоритетные основы словесному наследию Нафи – прерогатива талантливых филологов, историков, этнографов и искусствоведов Осетии, Кавказа и России. Моя же задача – подчеркнуть некоторые штрихи его всеохватывающей по своей тематике научной сферы, где можно выделить три основных направления:

а) труды, посвященные проблемам осетинского языкознания и литературоведения;

б) исследования, отражающие достижения, недостатки национальных литератур бывшего СССР и пути их устранения;

в) работы, охватывающие проблемы мирового литературоведения, которому посвящены его труды, классикам русской, украинской, армянской, грузинской, азербайджанской, литовской, латвийской, эстонской, таджикской, казахской, белорусской, польской, болгарской, румынской, венгерской и др. корифеям национальных литератур.

Научные трактаты – это одна грань его неутомимого труда и таланта, а таланту, как известно, научиться нельзя. Фундаментальные научные работы Нафи связаны с существующими до него традициями национальной осетинской литературы, они стали объектом изучения, диапазоном его научного творчества, а объем привлеченного историко-литературного материала сегодняшними исследованиями воспринимается как опыт полувековой актуализации большого филологического знания. Если проследить долгий научный путь Нафи, то он начинался с понимания того, что осетинское литературоведение нуждается в укреплении масштаба – и, следовательно, в изменении исследовательской традиции. Подтверждением его теоретических рассуждений являются его монографические труды, посвященные классикам родной литературы: «Тема Кавказа в русской литературе и в творчестве Коста Хетагурова» (1955 г.), «Коста Хетагуров. Очерк о творчестве» (1958 г.), «Сека Гадиев» (1958 г.), «Елбыздыко Бритаев. Жизнь и творчество» (1963 г.), «Коцойты Арсен» (1964 г.), «Цомахъ Гадиев. Жизнь и творчество» (1965 г.), «Нигер. Творческий очерк» (1990 г.) и др. Юбиляр является также автором капитального труда – «История осетинской литературы» (книга первая – 1980 г., книга вторая – 1985 г.). По его учебникам учащиеся Осетии изучают историю родной литературы (книга для 9 класса – 1973 г., книга для 10 класса – 2013 г., книга для 11 класса – 2013 г.). Опорной точкой отсчета стала школа конкретной филологии, которую Н. Джусойты прошел как текстолог, комментатор, автор многих подстрочных переводов с осетинского языка на русский и наоборот.

Во многих научных работах Нафи опрокидывает междисциплинарные перегородки и тем самым усиливает свои позиции, т.к. сближает филологию с фольклористикой, историей, историческим языкознанием, этнографией и культурологией. Когда думаешь о многообразии научных интересов Нафи Джусойты, вспоминаются слова Димитрия Лихачева, которые вполне уместны в размышлениях о научных достижениях юбиляра: «В литературоведении нужны разные темы и большие «расстояния» именно потому, что оно борется с этими расстояниями, стремится уничтожить преграды между людьми, народами и веками». Лучшего не скажешь, ибо литературоведение является самой лучшей базой для фундаментальных суждений о нравственном и духовном уровне народа, ибо дерево национального возрождения, как известно, может щедро плодоносить на родной почве. Нафи в своих научных трудах доказывает и показывает, как бережно и трепетно нужно относиться к своей истории, к обычаям, к культурному и духовному наследию родного народа. Думая о научном наследии Нафи Джусойты, на ум приходят слова В.Маяковского: «Я сам расскажу о времени и о себе». Нафи не только анализирует и рассказывает о своем времени, но и раскрывает тайны истории своего народа, ибо творец в ответе за все: и за настоящее, и за будущее, а порой и за прошлое. Все, что он пишет «о национальной самобытности писателя: «Поэт ровесник всем поколениям, не только потомков, но и предков. Поэт не должен знать отрады забвения, он должен помнить все в истории народа и человечества» (Нафи Джусойты «Книга друзей», Нальчик, 2003 г. стр. 47).

Связь творца со временем, с историей родного народа, с его духовностью и культурой – это великая ответственность перед нацией и эпохой. В своих трудах, статьях и выступлениях, посвященных национальным литературам и языкам, Н. Джусойты разрабатывает комплекс теоретических проблем, которые дали многим исследователям национальных литератур для разработки новых подходов к осмыслению прошлого и современного развития национальных языков и литератур. Потому и корифей мировой иранистики В.И. Абаев дает такую высокую оценку его труду «История осетинской литературы дореволюционного периода». Он пишет: «… это – фундаментальный труд, стоящий на уровне лучших советских литературоведческих работ… Пафос его работы – это пафос утверждения национальных ценностей: языка, фольклора, литературы, культуры… Интерес работы выходит за пределы осетинской литературы, поскольку подмеченные автором процессы были в той или иной мере присущи становлению и развитию национальной литературы и других так называемых малочисленных народов Советского Союза». («Письма Васо Абаева. – Цхинвал, издательство «Южная Алания», стр. 70-71).

Из плеяды славных современных литературоведов Осетии один Нафи вступил в активный и результативный диалог с российской, даже где-то и с мировой филологической наукой. Подтверждением данного тезиса являются его выступления-доклады в странах народной демократии при СССР (Италия, Польша, Румыния, Венгрия, Болгария, Куба и т.д.).

Думается, что юбиляр жил и живет, творит по тем же законам гор, которые описаны в книге знаменитого поэта Расула Гамзатова «Конституция горца», на которой держалась его поэтическая держава. В научном поле Нафи также взошли золотые всходы, которые твердят, что литература не делится на поколения. Творец – он ровесник всех поколений и друг всех наций. В его творчестве всегда звучит гимн любви, добра, света и вечности.

К.Г. ДЖУСОЕВА

***

Я – сын немногочисленного рода,

Народ мой уместится на ладони

Великого Советского Союза –

Одной шестой обоих полушарий.

 

С вершины той, где облака пасутся,

Порой родник дойдет до океана.

Труднее осетинскому поэту

Стихами взволновать людское море.

 

Сердца – как звезды на вечернем небе,

И чтобы к ним приблизиться, я должен

Взлететь подобно спутнику высоко

И новую орбиту проложить.

 

Я – сын немногочисленного рода,

Но разве это может быть причиной

Моей печали тайной или явной,

Могу ли я об этом сожалеть?

 

Могу лишь сокрушаться, что поныне

Не сделался поэтом знаменитым,

Как сокрушается жених, который

Своей невесте только до плеча.

 

За крепостными стенами, как предки,

Отсиживаться я не собираюсь.

Пусть осаждает жизнь меня упрямо,

Я не укроюсь за хребтами гор.

 

Нет, в этом мире я не соглядатай!

Меня интересует в нем не только

Орленок, что родился на скале,

Веснушчатую горницу проклюнув.

 

Не только то, что распевает пахарь,

Шагающий за плугом по долине,

Не только то, что женщину печалит

Или нежданно радует ее.

 

Меня интересует все на свете:

Открытия, и подвиги, и слава,

И дружба между странами, и распри,

И то, как скоро покорят Луну.

 

Себе никто не выбирает предков,

Никто себе отцов не выбирает.

И может быть, я в чашечке рожден

Цветка кизила, горского цветка?

 

А может, спал я в зернышке ячменном,

Но срок пришел – и я проснулся в поле.

А может быть, я в капельке дождя

Упал с небес на горную вершину?

 

А может быть, на сказочной опушке,

Когда заря купается в росинках,

Из желудя, как будто из бочонка,

Я вышел и увидел белый свет?

 

Народ мой мал, но горд и правомочен

Не менее великого народа,

Чей однодневный труд кормить способен

Державу всю в течение недели.

 

Народ мой мал, но смел и уважаем

Не менее великого народа,

Чей вздох один способен вызвать бурю

На голубых широтах океана.

 

Я – сын немногочисленного рода,

Но входит мой народ в семью большую,

И в ней, как искони ведется в семьях,

Меньшого больше остальных лелеют.

Нафи Джусойты