Август месяц, с приближением 8-го числа, мысленно возвращает нас к событиям, происходившим в эти дни пять лет назад… Каждый житель Цхинвала, переживший войну, невольно оглядывается на эту точку отсчета нашей новейшей истории. Август 2008-го стал водоразделом, разделившим жизнь народа на до и после.
Чудовищная трагедия, произошедшая тогда на земле Южной Осетии, затмила все остальные события, происходившие в мире. Ночная атака с применением тяжелой техники и массированный штурм Цхинвала, осуществленный режимом Михаила Саакашвили, были тщательно спланированной агрессией, направленной против осетинского народа.
Это была беспрецедентная по своей жестокости военная акция, которая определяется одним емким словом – геноцид, причем он в полной мере затронул и культурную составляющую жизнедеятельности республики. Как и в начале 90-х годов прошлого века, в числе главных целей агрессора оказались объекты культуры и образования, памятники архитектуры и истории.
Город бомбила авиация, по жилым кварталам стреляли из различных видов тяжелых орудий, затем на Цхинвал при поддержке бронетехники двинулись тысячи вооруженных до зубов пехотинцев, убивая и разрушая все и всех на своем пути. Но разрушенный и сожженный Цхинвал выстоял. Город не умер, и подобно Фениксу вновь стал подниматься из пепла. Наверное, нет в мире силы, способной сломить дух народа, борющегося за свою свободу.
В одночасье о трагедии, постигшей Южную Осетию, узнал весь мир. И он содрогнулся от кровавого кошмара, который испытал осетинский народ. Тогда руку помощи протянули многие. Цхинвал получал не только материальную, но и моральную помощь.
Двадцать первого августа 2008-го, почти сразу после окончания военных действий, поддержать свой народ приезжает легендарный маэстро Валерий Гергиев с коллективом Мариинского театра. В коротком интервью нашей газете помнится его искреннее признание: «Простите, я еще под впечатлением увиденного здесь. Такого я не ожидал… Это кошмар… Это второй Сталинград… Я с вами, мои дорогие цхинвальцы…»
В тот вечер перед руинами здания Парламента предстала Мариинка, и на глазах благодарных слушателей, – истерзанных цхинвальцев, уставших от боли и крови, невольно навернулись слезы – слезы горечи и надежды одновременно. Рядом с полуразрушенными, сожженными стенами здания Парламента звучала «Седьмая», «Блокадная», «Ленинградская» симфония Шостаковича.
Слушатели замерли… Слушая эту музыку, трагическую, непрерывно шокирующую, откровенную и обнаженную, в памяти цхинвальцев с новой силой восставал весь ужас пережитого. На лицах людей можно было увидеть внезапный прорыв захлестывающего потока чувств, в котором проглядывался неудержимый крик боли, растерянность и ужас, охватившие цхинвальцев в ночь с седьмого на восьмое августа. Сознание и душу раздирало смятение, но в то же время эти счастливые мгновенья были единственной надеждой и опорой слушателей.
Концерт нес важную политическую миссию, транслировался по многим ведущим каналам и, как выразился сам маэстро, он должен был донести правду о Южной Осетии до мирового сообщества, которое оказалось во власти потоков лжи, исходящей от Грузии и ее покровителей.
Вслед за Гергиевым поддержать уставших от горя цхинвальцев приезжают народный артист России Иосиф Кобзон и многие другие известные российские деятели культуры. Долгое время в Южной Осетии высаживался десант за десантом популярных российских творческих коллективов, стремившихся своим искусством придать южным осетинам новые силы, прикосновением к миру прекрасного пробудить в них новый импульс, желание жить и созидать.
Огромную просветительскую работу после войны 2008-го провели исполнители академической музыки. Почти весь месяц в Цхинвале проходил фестиваль «В гостях у Ларисы Гергиевой», затем, в рамках закрытия Года Приднестровской Молдавской Республики, в РЮО приезжает Государственный симфонический оркестр ПМР. Как заметил тогда один из оркестрантов, «…в сознании людей прочно укоренилась мысль, что он венец и повелитель природы. Полеты в космос, прогулка по Луне, расщепление атома и чудо лазерного луча, трансплантация сердца – яркие свидетельства величия и могущества человеческого духа. Но вот в страшной войне содрогнулась земля Осетии. Под руинами погибли люди, многие остались без крова – так война напомнила человеку о его беззащитности. Поэтому мы, творческие люди, хотим хоть как-то поддержать своей музыкой, своим искусством вас, цхинвальцы!» Не оттого ли, не из-за случившейся трагедии, не от этой ли безысходности потянулись в Цхинвал такие выдающиеся коллективы и исполнители серьезной музыки, люди, которые понимают истинную ее ценность, кто знает, говоря словами поэта, «что музыка – иной субстант, тут ни руками, а перстами…» Они в течение года зажигали полным светом едва тлеющий огонек в душах цхинвальцев и осветили безрадостный их горизонт.
Один за другим происходили значимые мероприятия в сфере культуры республики – концерт лауреата международных премий Златы Чочиевой, Северо-Осетинского государственного национального симфонического оркестра, первый Международный детско-юношеский фестиваль «Яблоко Нартов»… Ровно через год после грузинской агрессии в Цхинвал вновь приезжают артисты Мариинки во главе с Татарниковым, учеником Валерия Гергиева. Они дают концерт-реквием. Наблюдая за ходом почти всех этих культурных событий, в которых приняли участие известные коллективы и отдельные маститые исполнители академической музыки, можно сказать: магистральные процессы, характерные особенности не только собственно музыкального творчества, но и культурной жизни в целом, включая отдельные города России, как в зеркале отражались на единственно оставшейся после грузинского нашествия на Цхинвал сцене зала хореографической школы-студии.
И по сей день цхинвальцы с благодарностью вспоминают тех российских исполнителей и деятелей культуры, которые встали рядом с ними в час скорби.
После признания со стороны России и начала финансирования процесса восстановления со стороны правительства РФ, большинство жителей Южной Осетии верило, что удастся в кратчайшие сроки восстановить разрушенное, в том числе в сфере культуры, хотя ущерб, нанесенный национальной культуре, конечно же, был колоссальный. Полностью был уничтожен архитектурный центр города под названием Еврейский квартал, сожжен органный зал. Не осталось ни одного значимого объекта культуры, который не получил бы повреждение. Предварительная оценка ущерба, нанесенного культуре Южной Осетии в результате грузинской агрессии, по чисто техническим параметрам составляла более 2 млрд. рублей. Полностью был уничтожен Дом-музей Василия Абаева вместе с его рукописями, личными вещами и письмами. Чем действительно отличаются грузинские нацисты от тех, которые в 40-х годах прошлого века надругались над усадьбой русского писателя Льва Толстого? Для тех нацистов был Нюрнбергский процесс – за преступления против человечества, нынешние пока что избежали правосудия благодаря политике двойных стандартов.
Первоначальные планы восстановить и построить более 17 объектов национальной культуры так и не были реализованы из-за проблем, возникших в ходе восстановления республики. Возможно, кто-то скажет, что на фоне разрушенных домов и перекопанных улиц было не совсем корректно говорить о необходимости развития культуры, но не стоит забывать и о том, что степень развития культуры является важным показателем развития всей нации. Культура – это среда, в которой живет народ, в которой он формируется.
Спустя пять лет по-прежнему актуальными задачами в сфере культуры республики являются строительство нового здания Государственного драматического театра и Государственного музея, картинной галереи и нового органного зала, домов культуры и др.
Одна из главных задач – организация музея геноцида, где гости республики смогут воочию увидеть доказательства и факты того, что происходило с нами в 1989-2008 гг.
Строительство одних объектов еще не началось, других – затормозилось, как теперь принято говорить, по субъективным и объективным причинам. Большинство из них вновь в планах на ближайшие годы. И хочется верить, может быть, что в скором будущем мы увидим процветающую культурную жизнь в нашей республике. Утопично?.. Если все, о чем говорится сегодня, свершится не через год, а через три, пускай и пять лет, сомнения, которые обуревают нас сегодня, покажутся нам мелкими, непринципиальными, или мы ошибаемся, благодушно мечтая о том, чего так долго ждали?
Что ж, как говорится, надежда умирает последней.
Алла ГЕРГАУЛОВА
