Борода Уастырджи и повязка Афсати

""

Новое здание Юго-Осетинского госдрамтеатра в начале этой недели вновь оказалось в центре внимания СМИ и части общественности республики. Правда, на этот раз предметом раздора стали не недоделки, допущенные строителями и еще недавно бывшие притчей во языцех, а росписи на сводах театра.


В обсуждении в Госкомитете информации и печати приняли участие непосредственно авторы росписей, худрук театра Тамерлан Дзудцов, директор ЮОНИИ Роберт Гаглойты, председатель Союза художников Тамерлан Цховребов, начальник отдела охраны памятников Министерства культуры Нелли Табуева и др.

По бокам сцены – страна Нартов
На сводах изображены восемь главных персонажей из числа небожителей Нартовского эпоса. Среди них покровитель мужчин, воинов и путников Уастырджи, Фæл-вæра – отвечающий за скотоводство, божество домашнего очага Сафа, покровитель диких животных и охотников Афсати, небесный кузнец Курдалæгон, царь морей и вод Донбеттыр, громовержец Уацилла, дающий урожай, а также хозяин ветров Галагон.
Больше всего вопросов среди тех, кто видел росписи воочию или на фотографиях, вызывает изображение Уастырджи.
Его образ, созданный художниками из Северной Осетии Захаром Валиевым и Асланом Хетагуровым, как считает часть участников дискуссии не соответствует устоявшимся в сознании населения представлениям. По мнению некоторых, в росписях он больше походит на Александра Невского, выглядит слишком молодым. Претензии возникли и к некоторым другим деталям изображения небожителя.

Предыстория
Тамерлан Дзудцов рассказал о предыстории сложившейся ситуации, отметив, что вопрос о росписях зала встал после строитель-ства основного контура нового здания. При этом первоначальный вариант не устроил Министерство культуры.
«Когда началось строитель-ство театра, нам принесли эскиз зала, однако мы были ошеломлены и сказали, что в таком формате он не может пройти. После этого на уровне Министерства культуры было решено сделать зал таким, каким должен быть драматический театр. С учетом пожеланий общественности о том, что в росписях должна быть тематика Нартовского эпоса, мы поддержали этот вопрос в оформлении проекта зала», – сказал худрук театра.
Как отметил Тамерлан Дзудцов, в качестве окончательного варианта был принят за основу новый проект, разработанный дизайнерами из Северной Осетии.
Выполнение работы по росписи сводов зрительного зала первоначально планировалось поручить молодому художнику-монумента-листу Вадиму Каджаеву.
«Каджаев определил для себя время, сказал, сколько потребуется для создания эскизов, а сколько для их выполнения. Но тогда все торопили нас, ставя задачу сдать театр в декабре 2015 года, первый срок завершения строительства намечался тогда. Поэтому Каджаев сказал, что в эти сроки он не сможет уложиться», – пояснил худрук театра.
После этого, по словам Т.Дзудцова, они обратились к художникам-монументалистам из Северной Осетии Захару Валиеву и Аслану Хетагурову. Он уточнил, что различные проекты эскизов росписей обсуждались и утверждались художественно-экспертным советом при Министерстве культуры.
После выбора советом одного из эскизов, предложенных двумя художниками из РСО-А, мастера кисти приступили к работе.
«Когда росписи были смонтированы, редакция газеты «Республика» начала обсуждать, насколько изображения осетинских небожителей соответствуют общенародному восприятию.
Главная претензия была к образу Уастырджи. Этот спорный вопрос вызвал общественное обсуждение. В этой связи мы пригласили художников, которые расписывали своды театра, членов экспертно-художественного совета, чтобы они поставили все точки над «и», – сказал Тамерлан Дзудцов.
Художники не согласны с критикой
Североосетинские художники достаточно скептически восприняли критические высказывания в адрес своего детища. Они уверяли, что потратили много труда для создания эскизов, в течение полугода совершая рейсы между Владикавказом и Цхинвалом.
По словам Захара Валиева, они консультировались с художественным советом, в частности, с Коста Кочиевым. «Мы были воодушевлены этой работой, подошли к ней искренне и честно, понимая, чем мы занимаемся. Такой монументальной работы, росписей такого масштаба нет ни в Северной, ни в Южной Осетии. Мы сделали 6 вариаций эскизов только одного Уастырджи, которые обсуждались худсоветом», – рассказал Захар Валиев.
Художник подчеркнул, что детали росписей были сделаны не произвольно, а основывались на сведениях исторических источников, повествующих об одежде, доспехах и других моментах облика сарматов и скифов. Образ Уастырджи, созданный Тугановым, североосетинские художники назвали эклектичным.
«В данном случае благодаря Коста Карленовичу все было сделано четко. Был взят определенный период – сарматский. Все было учтено и соблюдено, начиная от обуви и кончая шнурками», – уверял Захар Валиев.
Его коллега Аслан Хетагуров также подчеркнул, что в своей работе они исходили из данных этнографии и истории. Художник отметил, что тот же Уастырджи в ряде источников имеет разный возраст.
«Наша работа над росписями была коллективной и очень плодотворной. Мы сами читали, искали, изучали работы тех, кто до нас это делал», – сказал он.
Впрочем, в ходе обсуждения претензии прозвучали и к изображениям других небожителей, в частности, Афсати.
«Рисовать его с черной повязкой как в «Пиратах Карибского моря» было, на мой взгляд, неправильно, поскольку эти образы зафиксируются на лет 50 точно. У молодёжи в том числе», – отметил редактор газеты «Республика» Анд-рей Кочиев.
Он предложил внести коррективы в росписи, которые изначально являются съемными и сделать образы небожителей ближе к народным представлениям.
Член художественно-эксперт-ного совета при минкульте, госсоветник Коста Кочиев напротив настаивал на том, что образы небожителей, созданные североосетинскими художниками, ближе к историческим реалиям, нежели нынешние представления, отраженные в многочисленных картинах.
В частности, по его мнению, у древних арийцев боги изображались молодыми. Он также привел данные исторических источников в пользу элементов одежды и доспехов, которые были изображены на росписях.
«Публика у нас, к сожалению, воспитывалась на базарных лубках, которые тиражировали образ Уастырджи. Давайте обратимся к истории», – сказал К. Кочиев.
Свое мнение высказал и председатель Союза художников Юж-ной Осетии Тамерлан Цховребов. Он заметил, что проекты эскизов росписей изначально необходимо было отбирать на конкурсной основе. Это позволило бы избежать сегодняшней дискуссии.
Кроме того, Тамерлан Цховребов назвал неправильным тот факт, что югоосетинские художники к работе над росписями не привлекались.
Затрагивая споры вокруг изображений небожителей, глава Союза художников РЮО заметил, что художник имеет право на творческую свободу и собственную интерпретацию, но поскольку театр строится для народа, то желательнее в росписях учесть мнение населения и его представления.

А что скажет съезд?
Свое мнение как историка высказал также директор ЮОНИИ, кандидат исторических наук Роберт Гаглойты.
Он подчеркнул, что изображение Уастырджи на росписях вызывает много вопросов не только в Южной Осетии, но и в Северной.
«Образ Уастырджи у нас на юге, начиная с Кударгома и заканчивая Чысангомом, воспринимают с бородой. Речь не идет о работе художников, они выполнили тот заказ, который получили. Речь идет об образе. Если Уастырджи останется в том виде, в каком он сегодня изображен в театре, очень много вопросов возникнет у представителей X съезда осетинского народа, который будет проходить в августе этого года», – сказал Роберт Гаглойты.
По его словам, представителям осетинских диаспор Владивостока или Новой Зеландии, которые приедут в Цхинвал на съезд, будет трудно объяснить, почему Уастырджи вдруг так «помолодел».
Итогом длительного и эмоционального обсуждения стало предложение провести по этому вопросу научную конференцию, на которой ученые Осетии должны расставить точки над «i». Авторы росписей отметили, что в случае, если научные деятели примут решение скорректировать образы небожителей в сторону большего соответствия народным представлениям, они готовы внести изменения в росписи.
И. ТЕДЕЕВА