Каждый из нас, осетин моего поколения, с мальчишеских лет знает о нартах, о древних героях, выступающих в разных происшествиях то в роли небожителей, то выдающихся героев-борцов за самые насущные интересы земного бытия. Знаем и серьезные научные исследования знаменитых на весь мир ученых – Васо Абаева и Жоржа Дюмезиля. Осведомлены и о том, что нарты – «дети солнца», основные же герои эпоса носят имена то иранского, то монгольского, то асского происхождения. Более того, создатели основного ядра эпоса – скифы и их наследники аланы-осетины – народ по языку и мифологии из древнего иранского мира, из индоевропейской общности. Поэтому совершенно естественно, что все исследователи нартовского эпоса и нашей мифологии видят их в контексте истории, мифологических представлений и эпического творчества иранского мира.
Однако меня в последние годы начали тревожить странные и недоуменные вопросы: почему мы мифологическое и эпическое наследие наших ираноязычных предков видим лишь в контексте культуры иранского мира – ведь наши предки саки (сакуты) входили еще и в индоарийскую общность. Жили на северо-западе Индии. И естественно думать, что и с этим индоарийским миром есть и у наших древних предков, и у нас (современных саков) какие-то важные связи в лексике языка, в мифологическом и эпическом наследии.
Разумеется, что такое заключение – всего лишь умозрительное предположение. Для того, чтобы оно стало убедительным научным выводом, необходимы факты из лексики, мифологических представлений и эпических творений древнеиндийского мира и наследников скифского (саковского) языкового, мифологического и эпического творчества.
С первого взгляда кажется, что это всего лишь досужее предположение и нет смысла тратить на его доказательство время и силы. Об этом говорит и тот факт, что лучшие специалисты по осетиноведению – Всеволод Миллер, Жорж Дюмезиль, Василий Иванович Абаев – исследованием связей сако-скифского мира с индоарийским не считали нужным заниматься. Правда, это можно объяснить тем, что время для таких занятий еще не приспело. Пока надо было научно освоить наследие сако-скифов и установить его место в древнеиранском мире. И еще – Васо Абаев четко сознавал необходимость такого исследования. И многократно говорил мне и Магомеду Исаеву: Самые близкие осетинскому языки – авеста, древнеперсидский и санскрит (древнеиндийский литературный язык). В его историко-этимологическом словаре целый ряд примеров схождений в лексике санскрита и осетинского языка.
Мне думается, что ныне наступил черед исследования связей осетинского языка, мифологии и эпоса с индоарийским миром (с лексикой его языка, мифологией и эпическим творчеством).
Меня лично убеждают в этом простые факты, которые в голос кричат о том, что их невозможно понять без знания лексики, мифологии и эпоса древней Индии. Вот они, эти простые факты, известные всем осетинам – и ученым, и совсем безграмотным, если таковые еще есть.
Факт первый. Все мы знаем слово тъыри – фидис, слово поношения. Но никто не знает, что оно значит конкретно. В словаре Васо Абаева его нет. Упоминается в трехязычном словаре Миллера, но значение его характеризуется весьма туманно: «тъыри – женоподобный мужчина, человек, пользующийся плохой репутацией (бранное слово)» (т.III, стр.1246). Верно, бранное слово, но в чем смысл поношения, что значит – женоподобный? Я спрашивал многих из осетин, но никто ничего вразумительного сказать не смог. А вот в примечаниях к пятой книге знаменитого древнеиндийского эпоса «Махабхарата» сказано об этом ясно и содержательно: «…буквально «подрывающий (касту)», прозвище, которое давалось человеку, рожденному женщиной-шудрой от мужчины из высшей касты» (см. Махабхарата, книга пятая. Ленинград, 1976, стр.463).
Теперь ясно – тъыри значил на санскрите то же самое, что на современном осетинском кæвдæсард (рожденный в яслях), т.е. мужчина, рожденный матерью, простой крестьянкой, от мужчины из знатного рода – уæздæттæй. Такую жену в Осетии имели знатные мужчины в качестве второй жены (номыл ус), дети которой считались прислугой своих знатных родичей.
Из этих кæвдæсардов-тъыри в истории нашего народа наиболее известен Чермен Тылаттаты. Народ о нем сложил героическую песню, которая по сию пору поется по всей Осетии, сложена она в конце XVIII века.
В древней Индии слово тъыри связано с именем второй (воинской) касты (сословия, варны) Ksattri – латинск, т.е. тъыри (ttr) бывал сыном отца кшатрия, воина.
Любопытно, что в древней Индии существовало четыре касты – брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры. Брахманы – жреческая каста, кшатрии – воинская, а вайшьи – купеческая, шудры – обслуга высших каст, рабы по существу, были бесправны, как женщины, к слушанию жреческих проповедей не допускались, как и женщины. Видимо, само имя касты означает женщина: Sutra – «дитя женского пола», Putrа – «дитя мужского пола». Эти слова с таким значением имеются в санскрите и древнеперсидском. Они имеются и в скифском (осетинском), но с одной поправкой: в слове trа = tаrа значит «дитя» (см. у Къоста: уæ чындзæн тæр райгуырæд!), а Su и Pu (sа и pа) означают принадлежность к полу: Pа (рu) – Pа+tа = Fæd – «сын», «мальчик». Скифская этническая особенность в слове заключается в том, что согласный r находится не за t (tаrа, trа, tr), а впереди этого согласного: rаtа, rtа, rt. Поэтому в скифском не Pu + trа, а Pu + rt = Furt. Эту особенность скифской лексемы отмечает Васо Абаев в своей книге «Осетинский язык и фольклор» (Т.1. 1949, стр.15): «…Фонетическая особенность осетинского, по которой звук r в группе из двух согласных перескакивает со второго места на первое…».
По этому звуковому закону имя древнеиндийской касты Sudrа на скифско-осетинском звучит как Surdа, и отсюда естественно идет имя, пожалуй, самого знаменитого персонажа нартовского эпоса – Surdоnа, т.е. sudrа+vana-«дитя Сурды (Шудры), тот же самый тъыри, гонимый нартовским обществом, как сын женщины-шудры от мужчины из высшей касты в древнеиндийском обществе. Васо Абаев всегда с болью говорил о том, что не удается разъяснить имя Сырдона. Ныне, мне думается, «дитя Шудры»-Surdа+vana – Surdаnа – Surdan – Sуrdоn вполне приемлемое имя для этого героя нартовского эпоса, героя с трагической судьбой. То, что имя Surdоn превратилось в Sуrdоn, вполне закономерно: сравни дигорское фурт с иронским фырт.
Таким образом, обращение к санс-криту и древнеиндийскому эпосу нам дало возможность разъяснить конкретный смысл слова тъыри и имени Сырдона (сын Шудры-Сурды).
Факт второй. Мое поколение осетин с отроческих лет знает также и второе бранное слово (фидис): дæ мад Шихунтъелайæн афтæ æмæ уфтæ!.. Что такое Шыхуынтъела, никто не знает. Можно думать только одно: она женщина-мать… Но что за имя и почему оно стало поносным, бранным словом, никто из осетин не знает…
Однако знакомство с индийским эпосом «Махабхаратой» дает четкий ответ: это имя матери главного героя эпоса Бхараты. Она, будучи сиротой, стала воспитанницей брахмана (жреца) отшельника и стала редкостной красавицей. Она приглянулась молодому царю Душьянте и согласилась пожить какое-то время с ним, но с условием, если у нее от этой связи с царем родится сын, то он сделает его своим наследником, правителем царства. И в действительности она родила сына, назвала его Бхарата. Он вырос и стал царем, его наследниками стали Пандавы и Кауравы, которые из-за царства ввязались в великую войну друг с другом, в войну, события коей составили ядро эпоса «Махабхараты».
Теперь все ясно кроме одной малости – почему имя этой прекрасной женщины стало бранным словом? Чем объяснить отрицательное к ней отношение сако-скифов, живших в Индии? Думаю, по двум причинам. Первая причина: имя Шак+ун+Тала значит Шакон+Тара «Саковская дитя» еще точнее «саковская дева», ведь тала в инверсии Лата, т.е. русское слово (санскритский словарь содержит множество русских слов) – Лада (= рата = «дитя женского пола»). Выходит, что Шакунтала не простое имя, оно основано на племенной принадлежности девочки-сироты. Выходит, что ее в древнеиндийском обществе считали девочкой из саков. И саки не могли ей простить, что она родила сына, не имея мужа, хотя в это время в Индии такое сожительство считалось одной из восьми форм нормального брака. И эта обида саков на Шакунталу сохранилась в осетинском языке до сего дня в течение почти четырех тысяч лет, так как такое сожительство и у древних саков и их современных наследников считается предосудительным поведением.
Здесь стоит отметить также, что совпадение имени сына Шакунтала (имя сыну дала она, с его отцом она не встречалась, пока сын не стал взрослым претендентом на царский престол отца). Имя Бхарата – Бахарат – Багъарат равно родовому имени в Осетии Бæгъæратæ, а также без скифской инверсии чат-тар: Багъарæт- Багъатар – «герой», «Богатырь» с инверсией в первой части имени – гъабатар qабаtыр – воин-герой, бесстрашный. Словом, у сына саковской девы – саковское, скифское имя богатырь – бæгъатыр – Багарат – «герой, бесстрашный воин».
Факт третий. Мы все с детства слышим и знаем, что на небе живут доны чызджытæ – «водяные девы». Они прилетают на землю в виде черных изящных жучков и непрестанно ведут круговой танец в воде самых чистых и холодных родниках в горах. Что это за небесные существа нам неизвестно, хотя не только в обычных разговорах, но и в художественных произведениях их упоминают не так уж редко.
Вспомнил о них в связи с наличием в «Махабхарате» таких же небесных дев с именем ап+сары. Интересно здесь то, что имя этих дев ап+сара означает тоже доны чызг: ап= vара – «вода». Главная река в Дигории называется iraf = ar + ар = vаrа + vара, т.е. «вода+вода». Слово Sara= sira = sie = sye, т.е. «дева». Выходит, что ap+sаrа и доны чызг + одно и тоже слово, что оно имеется и в санскрите и в осетинском языке. Кстати апсары любят купаться в реке Ганг, наши доны чызджытæ в студеных, чистых родниках.
Более того, аналогичные девы упоминаются и в нартовском эпосе. Сатана дает Хамыцу «Зуб аркиза» + «Архъызы дæндаг», если он избавит его от осла рода Бараевых. Хамыц соглашается, т.к. перед мужчиной, имеющем такой зуб, не может устоять ни одна женщина.
Не ясно тут одно: что такое аr+qyz. Мы, осетинские фольклористы и лингвисты проходили мимо этого слова, но оно весьма интересно. Дело в том, что ар+хъыз и есть доны сызг: ар = вара = «дон», отсюда имя реки ар+дон (вода+вода). Слово хъыз = основа слова чыз+г / Кizgæ, в форме хъыз имеется в женском имени Хъыз+мыдæ – «дева+мед».
Таким образом группа девушек (небесных дев) – апсары (доны сылтæ) действует и в «Махабхарате» как небесные девы (мифологические существа); и в нартовском эпосе как ар+хъыз=ы; и в осетинских мифологических представлениях как доны чызджытæ, прилетающие купаться в студеных и прозрачных родничках горного края вместо индийской великой реки Ганг.
Нам остается поразмыслить еще о названии нашего эпоса, об именах главных персонажей нашего эпоса – Урузмага, Хамаца, Сатаны, Сослана, Батрадза, Челæхсартана и др. Но об этом в другой раз…
Нафи ДЖУСОЙТЫ
