30 лет прошло со дня Ередской трагедии – одной из самых бесчеловечных, страшных и жестоких, которая навсегда осталась открытой раной в сердцах не только родных погибших, но и всего осетинского народа.

18 марта 1991 года близ с. Еред грузинские неформалы с военной автомашины «Урал», принадлежащей Внутренним войскам МВД СССР, высадили 25 осетин. Избитых женщин и детей отпустили, а 12 парней после зверского избиения и долгих пыток погребены заживо.
Ему доверяли свои жизни, поэтому и выбрали начальником
«30 лет я не видела сына… Ибрагим был очень красивым парнем. Часто провожая его, я смотрела ему вслед с мыслями: «Неужели это мой сын». Гордость переполняла мое материнское сердце», – вытирая слезы в глазах, в которых скорбь навсегда нашла свое пристанище, начала свой рассказ 76-летняя Венера Бестаева, мать убитого грузинами в с. Еред Ибрагима Джанаева.
Ибрагиму было 25 лет, до своего 26-летия – 18 мая, он не дожил два месяца. Молодой амбициозный парень после службы в армии поехал покорять Москву, устроился на работу и прожил там несколько лет. В конце 80-х, когда начался грузино-осетинский конфликт, он вернулся на родину, чтобы защитить ее от агрессора. Он устроился водителем в МТС, где проработал около трех лет.
По словам Бестаевой, каждый период грузино-осетинского конфликта нанес ей серьезный ущерб, но в 90-х гг. она пережила трагедии. В 1990 г. ее супруг, Абдул возвращался с работы со знакомым через село Кехви. Машину остановил отряд грузинского бандформирования, мужчин взяли в плен. Заложников заперли в сарае, насмехались и избивали. Абдул не пережил это, через месяц 50-летний глава семьи скончался, оставив Венеру с пятью детьми. Мать понимала, что нужна детям как никогда, и это придавало ей сил, не позволяя отчаяться. К тому же, рядом всегда был первенец, Ибрагим – ее гордость и опора.
В начале 90-х гг. все мужчины Южной Осетии встали на защиту Родины. Исключением не были и жители Дменис, они сформировали отряд ополчения и начальником выбрали Ибрагима. На тот момент Дменис оказался отрезанным от остальных осетинских сел и от города. По словам Бестаевой, село, попавшее в кольцо, подвергалось обстрелу со всех сторон. Осознавая возложенную на него ответственность и стараясь оправдать доверие сельчан, Ибрагим даже перекусить редко приходил домой. Когда его сменяли на посту, он через леса уходил в город, там он не только узнавал новости, но и помогал ополченцам. Ибрагим предложил односельчанам периодически собирать деньги и закупать оружие, и с товарищами он доставлял боеприпасы на своих плечах.
«Как-то они заблудились в лесу, а когда вышли к полю, увидели старого пастуха, грузина. Понимая, что старик может их сдать, они все же спросили его о месте их нахождения. Пастух посоветовал им быстрее уйти, т.к. неподалеку находился штаб грузинских экстремистов, указав путь через реку. Когда Ибрагим вернулся домой, он был весь мокрый, уставший, а плечи, на которых он нес боеприпасы, были красные, в синяках и ссадинах. Я начала его ругать «а если тебя поймают, что мне делать тогда одной» и умолять, чтобы он уехал из Южной Осетии, но он и слышать не хотел об этом», – вспоминает Бестаева.
Когда грузины попытались занять с. Мугут, Ибрагим также был участником боевых действий. Во время противостояния им удалось не только отбросить врага, но и взять несколько пленных. Один из них обратился к нему по имени и умолял отпустить его. Всмотревшись, Ибрагим узнал парня, который учился с ним на водительских курсах. Несмотря на то, что он пришел не как гость, а поднял оружие на осетинский народ, Ибрагим попросил отпустить пленных.
Но судьба часто бывает жестокой. Когда Ибрагим оказался в такой же ситуации – в плену, ни один грузин не пожалел его или кого-либо из 12 мужчин – жертв чудовищного массового убийства. Хотя есть основания полагать, что не только убийцы знали о пытках и преступлении, но и жители селения Еред.
Понедельник – 18 марта 1991 года
«Ибрагим еще спал, когда к нему пришли Иван и Важа Догузовы и сказали, что есть возможность поехать в город на машине военнослужащих. Они знали, что Ибрагим собирался в город за оружием. Материнское сердце всегда чувствует надвигающуюся беду, я начала умолять его не ехать. Он улыбнулся в ответ: «Мама, не переживай, я же на машине военных. Не бойся, меня и десять грузин не смогут одолеть», – вспоминает последние слова сына Венера.
Несмотря на уговоры матери, Ибрагим быстро переоделся и вышел из дому. Он забыл дома деньги, и Венера выбежала за ним, чтобы их передать. Она долго наблюдала за уходящим навсегда сыном…Через несколько минут послышалась стрельба, но тогда это стало нормой в жизни сельчан и не вызвало подозрения.
Вечером Бестаева у соседей смотрела телевизор и по грузинскому каналу передали, что осетины убили четырех грузин (позже установили, это были внутренние разборки грузин). Сердце матери снова екнуло. На следующий день никаких вестей от Ибрагима не было, она расспрашивала всех, но никто ничего не знал. Скоро семья узнала, что, когда военная машина с пассажирами доехала до Еред, ей преградили путь грузины. Мужчины стояли неподалеку, а женщины легли на дорогу, и машине пришлось остановиться. Из нее высадили 25 осетин. Женщин и детей избили, но отпустили в тот же день, а 12 мужчин увезли, и никто их больше не видел, они считались без вести пропавшими.
«Два года и семь месяцев мы с другими семьями искали их. Нас постоянно обманывали грузинские источники, что они живы и видели их то в одном селе, то в другом. Наконец благодаря анонимному источнику нашли место захоронения пропавших. 26 сентября 1993 г. нас собрали у «Красного карьера» и была произведена эксгумация останков убитых. Семьи смогли опознать их по останкам несгоревшей одежды. Ибрагима по белым кроссовкам узнал брат, Игорь. После работы судмедэкспертов нам рассказали, какие мучения и зверские пытки они испытали, перед тем как были заживо погребены. Всегда думала, нет ничего страшнее для матери, чем потерять ребенка, но знать, через что ему пришлось пройти перед смертью – еще тяжелее. Вспоминая пережитое, удивляюсь, как смогла всё это пережить. Наверное, мне силы придавали обязательства перед другими детьми, ведь младшему сыну было только 4 года. Днем я занималась хозяйством, ухаживала за детьми, а по ночам, когда все ложились спать, оплакивала убитого сына», – говорит мать Ибрагима.
Рассказы очевидцев
Позже семье рассказывали, что, когда машину остановили, Ибрагим отдал деньги одному из пассажиров, а сам выпрыгнув из машины попытался убежать, но ему выстрелили в ногу и крикнули что, если не вернется, убьют. Кто же знал, что на самом деле быстрая смерть была бы милосердием. Рассерженный Ибрагим, не замечая раны на ноге, вернулся и сказал им, что, если они мужчины пусть выйдут сразиться с ним на равных – без оружия. И перед тем, как грузины смогли его связать, успел несколько раз ударить стрелявшего в него.
«Как рассказывали потом жители Еред, несколько дней из-под земли доносились стоны и крики погребенных заживо мужчин. Это нелюди, человеку и в мысли не придет совершить такое жестокое убийство», – подчеркнула она.
Прошло 30 лет, но Венера до сих пор не может убрать фотографию Ибрагима и присвоенную ему посмертно медаль «Защитнику Отечества» с маленького столика, боясь, что таким образом предаст его память. «А вдруг он подумает, что я начала о нем забывать», – со слезами на глазах, говорит она.
В августе 2008 г. Венера Бестаева вновь испытала ужасы войны, это и постоянный страх за других сыновей, и переживания из-за дочери, которая пострадала в с. Хетагурово от взорвавшегося рядом снаряда. Помимо этого, несколько снарядов разорвались и у дома Джанаевых и нанесли серьезный ущерб жилью, в котором с Венерой проживают два ее сына с семьями. Венеру беспокоит состояние ее дома. По ее словам, она неоднократно обращалась во властные структуры, дом осмотрела комиссия и обещали помочь. «В прошлом году мы получили ответ, что нам обязательно построят дом, но после этого к нам никто не приходил», – отметила мать убитого Ибрагима Джанаева.
Мадина БЯЗРОВА