От геноцида 1920 года до Великой Победы 1945 года
В серии публикаций о геноциде 1920 года мы не раз писали о жертвах трагических событий и о зверствах, совершенных грузинскими агрессорами, об экономическом ущербе и демографической катастрофе. Однако есть аспекты совершенного Грузией геноцида – моральная и психологическая стороны, которые нельзя подсчитать, проследить, как они повлияли на последующие поколения, на их самосознание и развитие.
О невероятной и трагичной истории семьи Кумаритовых и своего отца Лаврентия (Ленто) Георгиевича Кумаритова из с. Сарабук Цхинвальского района нам рассказал Отар Кумаритов.
Геноцид – исковерканные судьбы
Молодая многодетная семья Кумаритовых жила на окраине села. Когда грузинские каратели ворвались в Сарабук, глава семейства — Георгий с супругой Сипорой Мамиевой второпях взяли немного еды, теплые одеяла, постельное белье и, выгнав скот из хлева, успели спрятаться в большом овраге в лесу неподалеку от села. Там, спасаясь от грузинских агрессоров, они хотели переждать день и под покровом ночи направиться на север Осетии, присоединившись к остальным беженцам. Ожидая темноты, родители вспомнили, что какая-то ценная вещь (Отар не помнит, что именно) осталась дома.
«Вернуться в село кому-то из взрослых означало верную смерть, поэтому было решено отправить старшего из детей — Лаврентия в надежде, что он незаметно прошмыгнет в дом и грузины не заметят. К тому же, родители были уверены, что ребенка не тронут. Откуда им было знать, что от рук грузинских фашистов погибли несколько тысяч детей. Георгий объяснил сыну, что надо взять в доме, и наказал быстрее возвратиться», — рассказывает Отар Кумаритов.
Мальчик добежал до дома. В селе уже хозяйничали грузины, разворовывая оставленное впопыхах беженцами имущество, в нескольких местах пылали разграбленные дома. Лаврентий не успел войти в дом, его схватили и допрашивали, чей он сын, где родители. Не владея грузинским языком, он все же понял вопрос и, пряча страх, ответил, что он сын Георгия Кумаритова. Один грузин подошел к мальчику и переспросил, точно ли он сын Георгия, мальчик утвердительно кивнул головой. Лаврентию повезло, это был знакомый отца по фамилии Даргуашвили из Эргнет. Мужчина взял мальчика под защиту, поднял на лошадь и увез к себе. Родители прождали сына до ночи, но дальше оставаться в лесу было опасно, а помимо Лаврентия, они были в ответе и за остальных детей. С тяжелым сердцем и угрюмыми мыслями они двинулись в сторону перевала, через гору Зикара и присоединились к колонне беженцев.
«Бабушка рассказывала, через какие страдания и муки они прошли, когда переходили перевал. Было невероятно холодно. Им приходилось идти по «бесконечному» снегу и лавинам. Помимо этого, лавины, посередине рассеченные речками и родниками, образовывали узкие, но глубокие — более 500 метров пропасти. И по воспоминаниям старших, одни по неосторожности, а другие, ослабев от истощения, не могли перепрыгнуть и проваливались в пропасти. Достать их, если даже они оставались живыми, невозможно было, и колонна беженцев двигалась дальше», — вспоминает Отар истории бабушки.
Среди беженцев были успевшие спасти скот, лошадей и овец. Однако, находятся люди, которые не гнушаются нажиться на людской беде. На колонну беженцев делали набеги грабители, отнимали все, угоняли скот. Кумаритовы накрыли скотину белыми простынями, чтобы они на фоне снега издали не бросались в глаза. Но грабители отняли скот и у них.
Семья Кумаритовых нашла убежище в Дигории. Их приютили в одной дигорской семье и помогали им как родным. В Дигоре Кумаритовы прожили три года, а когда провозгласили Советскую власть, то вернулись в Южную Осетию, в родное село. Сарабук был стерт с земли, лишь в некоторых местах стояли недогоревшие стены домов. Кумаритовы начали искать первенца, они чувствовали — мальчик не погиб, и предполагали, что он мог укрыться у род-ственников. Но прошли месяцы, а поиски Лаврентия были тщетны.
На месте дома Кумаритовых стояла гора пепла. Благо сохранился сплетенный из тонких прутьев маленький домик на высоких деревянных опорах для хранения урожая. В нем у семьи хранились также бычьи и овечьи шкуры. Видимо, грузины не обратили на него внимание, потому и не сожгли.
«Дедушка и бабушка очистили этот домик, а из шкур сделали постель, где в течение пяти лет и ночевали дети. А сами они, пока строили новый дом, жили прямо на улице. Даже, когда Георгий построил новый дом, дети ночевали в домике, потому как родителям понадобилось время, чтобы обставить его необходимыми для жизни и ночлега вещами», — пояснил наш собеседник.
Лаврентия воспитывали в семье Даргуашвили и, надо признать, к мальчику относились очень хорошо, как к родному. Более трех лет он прожил в Эргнети, начал разговаривать на грузинском языке. Однажды Георгий Кумаритов привез товар на рынок в Цхинвал. Там он встретился с Даргуашвили. Мужчины перекинулись фразами приветствия, и Даргуашвили признался ему, что в 1920 году он в селе Сарабук спас одного мальчика, который сказал, что он его, Георгия сын. Кумаритов не мог поверить услышанному. Сразу с Даргуашвили он поехал за сыном в Эргнет, и как же ему было больно, когда сын не узнал его и отказался с ним ехать домой.
«Вернувшись домой, он сообщил семье новость. На второй же день дедушка и бабушка поехали за сыном и привезли домой, где его встречала вся родня. Лаврентий уже разговаривал на грузинском языке и родному языку начал учиться заново. Впоследствии его в шутку называли Ленто-грузин (гуырдзиаг Ленто)», — смеясь, продолжал рассказ Отар.
ВОВ 1941-45 годы: Лаврентий Кумаритов — защитник Отечества
Лаврентий женился в 1939 г., работал председателем колхоза в Сарабуке. Под руководством Кумаритова колхоз Сарабука стал одним из передовых в Южной Осетии. За успехи его часто делегировали на Всенародные съезды в Москву. В столице делегатам предоставляли машины с водителями. Лаврентий сдружился со своим водителем и попросил его научить управлять автомобилем, словно предчувствовал — вождение понадобится в будущем.
Началась Великая Отечественная война. Георгий Кумаритов отправил на фронт трех сыновей Лаврентия, Владимира и Давида.
Владимир в 1941 г. был на срочной службе в Иране, и, по словам Отара, с началом войны советские войска вернули на родину. Они пересекли границу пешком, долго шли без провизии, многим не суждено было дойти до территории СССР. Вернувшись из Ирана, Владимир воевал против немецких фашистов и вернулся домой после войны.
Давид Кумаритов избрал военную стезю задолго до начала войны и в звании лейтенанта ушел на фронт. Он до сих пор считается без вести пропавшим.
Однако вернемся к нашему герою. Лаврентия Кумаритова на фронт призвали в 1941 г., он оставил дома жену с двумя маленькими детьми. «Родители были женаты 7-8 лет, но, по словам матери, если суммировать, то вместе они прожили только 18 месяцев», — уточнил Отар, сын нашего героя.
Лаврентию довелось воевать во многих областях СССР, но в последний раз он принимал участие в кровопролитных сражениях под Сталинградом.
«Советская армия остро нуждалась в водителях, тогда мало кто умел водить машину. Враг знал об этом, и при налетах с воздуха и сражениях всегда старался ликвидировать водителя. Отец был направлен в 9 гвардейский стрелковый полк 3 гвардейской стрелковой дивизии, где как раз искали водителя для командира полка», — говорит сын фронтовика.
В ходе боевых действий Лаврентий был ранен тринадцать раз. Однажды по пути в расположение полка их окружили фашисты. Лаврентий попытался спасти раненого командира, потащив его к укрытию, но тут их начали бомбить с воздуха, командир скончался у него на руках. А отлетевший от машины металлический осколок Лаврентию вспорол живот. Но, жизнь в нем била ключом и умирать Кумаритов в этот день не собирался.
«Собрав все мужество, он шинелью, чтобы не трогать грязными руками внутренности, соединил кожные покровы с обеих сторон и на спине подполз под машину. Там раненый солдат пробыл четыре часа в холоде, при температуре -40. Потом Лаврентия нашли без сознания и отвезли его в госпиталь в Тольятти, и после Победы родным сообщили, что Лаврентий в тяжелом состоянии в госпитале. Мать поехала за ним и привезла домой. Его сопровождали два солдата, которые помогли с поезда перенести носилки в повозку и так доставили отца в село», — рассказывает Отар со слов матери Зинаиды Гобозовой.
После того как пришла похоронка Давида, в котором было отмечено, что он пал смертью героя в 1944 г., родные не могли нарадоваться возвращению Лаврентия. Но проходили дни, а фронтовик никак не мог поправиться, а спустя пару месяцев ему стало еще хуже, душу согревали только голоса маленьких сыновей. Чтобы его супруге было легче справляться с больным мужем, младшего из сыновей, Отара Кумаритова отправили на время к дедушке. Через несколько месяцев, после возвращения Лаврентия домой, старший его сын отравился и скончался. Когда его хоронили, отец попросил в последний раз взглянуть на сына. Солдата, истово борющегося со смертью, в сердце которого теплилась надежда на исцеление, весть о кончине сына подкосила. Через две недели после смерти сына скончался и Лаврентий Кумаритов. Как признался Отар, он совсем не помнит своего отца.
Лаврентий Кумаритов был удостоен Ордена Славы.
Мадина БЯЗРОВА
